Укрощение генерального - Татьяна Романская

Он приподнимает бровь.

- Работаешь в выходные? Мы не слишком загружаем тебя работой?

Я качаю головой.

- Нет, просто я хочу доработать кое-какие идеи, прежде чем Вадим сможет приступить к созданию прототипов.

Он наклоняет голову, изучая меня.

- Ты действительно преуспеваешь в этой роли, Алина. Похоже, у тебя талант. Я и понятия не имел, что ты такой творческий человек!

- Спасибо, Кость, - я краснею. - Для меня очень важно услышать это от тебя.

Протягивая мне коктейли, он говорит:

- Только не перерабатывай сильно, а то выгоришь, ладно?

- Я не буду, - обещаю я. - В воскресенье мы с Вадимом собираемся в музей.

Костя снова приподнимает бровь.

- Вадим, да? И часто он тебя в выходные куда-то приглашает?

В моем голосе проскальзывает нотка раздражения.

- Да, частенько. Он показывает мне город.

- Я думаю, ты ему нравишься.

Я хмурюсь еще сильнее.

- Между нами ничего нет, Кость.

- В его глазах вспыхивает интерес, который тут же исчезает.

- Я рад, что тебе есть с кем пообщаться. Ты знаешь здесь кого-нибудь еще?

- Нет, - я пожимаю плечами.

И меня это устраивает, потому что я могу закрыться в своей прекрасной съемной квартире и поплакать в одиночестве.

- Давай на днях сходим куда-нибудь пообедать вместе, хорошо?

- Я с удовольствием, - киваю я ему, улыбаясь.

Я делаю большой глоток коктейля, который обжигает горло, но, возможно, поможет мне быстрее заснуть.

Хм. Вот так и становятся алкоголиками.

Уже полночь, когда я возвращаюсь в квартиру и снимаю обувь.

Хотя я скучаю по Ане и Оле, мне нравится жить одной в этой прекрасной квартире с высокими потолками, которые я никогда не смогла бы себе позволить, если бы она не принадлежала «Юнилексу». Я надеваю спортивные штаны и сажусь на диван, скрестив ноги, положив ноутбук на колени. Я просматриваю фотографии, сделанные на мой телефон, и позволяю себе прослезиться. Мы выглядели как самая счастливая пара в мире, как будто мы созданы друг для друга. В течение четырех недель я придерживалась этого ритуала. Веселые были времена, саркастически думаю я про себя.

Теперь днем я беззаботная Алина, а ночью, оставшись одна в своей квартире, я позволяю себе предаться скорби. Я прокручиваю в голове каждое наше взаимодействие в мельчайших подробностях, а затем мучаю себя сценариями настоящего. Сколько раз он трахался с Ксюшей? Это просто секс или она ему нравится? Любит ли он ее? Собирается ли он отвезти ее к бабушке? От этой мысли у меня замирает сердце.

Паша сообщает мне последние новости о том, что происходит в Москве. Ему сказали, что он сохранит свою должность. Он сказал, что Ксюша на больничном, а Денис постоянно ходит в плохом настроении. Аня сказала, что он подал в суд на ее медиа-компанию за клевету. На работе все вернулось на круги своя, он генеральный директор, а я простой сотрудник. Я получаю зарплату, электронные письма от него с мотивацией для всех сотрудников, и раз в месяц я с болью слушаю видео, которое он транслирует в прямом эфире с лучшими сотрудниками месяца.

Я вышла из своей галереи фотографий и включила музыкальный канал. Последние несколько недель я писала новый материал, который был намного мрачнее, чем мои обычные песни, потому что написание текстов о боли возвращает боль, а садистская часть меня хочет барахтаться в этой тьме как можно дольше. Я загрузила их в интернет. Они набирают обороты, и количество прослушиваний растет с каждым днем. Я догадывалась, что в мире много скорбящих, убитых горем людей.

В моем почтовом ящике высветилось сообщение. Яна Дробышева, креативный директор компании «Звукмедия». Яна хочет поговорить со мной о продвижении мои песен... Конечно, Яна, если это ваше настоящее имя. Она продаст мои песни, что принесет мне миллионы! Наконец, я чувствую, что впереди меня возможно ждет светлая полоса.

Я наклоняю голову набок, изучая экран.

- Они потрясающие, Вадим.

Он ухмыляется.

- Я знаю! Совет директоров будет впечатлен.

Я вздрагиваю. Через неделю мы представим совету директоров «Юнилекс» план развития нашего продукта. Есть вероятность, что Денис сможет принять участие в мероприятии, хотя его расписание будет утверждено только за несколько дней до этого, когда его команда определит, какие мероприятия для него наиболее важны. Поскольку он часто занят, это может быть не самым важным в его списке приоритетов. Костя уже подтвердил, что его присутствие маловероятно. Мы работали над презентацией день и ночь в течение последних трех недель, и я полна решимости не испортить ее. Забавно, как разбитое сердце может превратить человека в трудоголика.

- Минутку, Вадим, - имя Никиты высвечивается на экране моего телефона, и я отхожу в сторону, чтобы поговорить.

- Привет, сестренка, - его теплый голос звучит в трубке.

- Привет, - я улыбаюсь, любуясь видом из окна, радуясь звонку от своего старшего брата.

- Ты снова меня игнорируешь, - говорит он.

- Я знаю, прости. Я занята новым проектом. На следующей неделе мы представляем его правлению, и это отнимает много времени, - взволнованно говорю я.

Он улыбается.

- Я рад, что ты увлечена этим делом. Но я заметил, что ты стала какой-то отстраненной с тех пор, как приехала в Казань.

Я сглатываю комок в горле.

- Прости меня за это. Мне просто нужно немного времени после всего, что случилось.

Наступает долгое молчание.

- Возможно, тебе стоит поискать другую работу, Алин. В моей компании есть несколько вакансий в сфере ИТ, которые необходимо закрыть. Тебе не стоит работать на Дениса после того, что он сделал.

- Я ни разу его не видела, так что все в порядке. Пока что я наслаждаюсь своей должностью здесь. Когда я вернусь в Москву, я поищу другую работу.

Он вздыхает.

- Алин, он едет в Казань на следующей неделе.

У меня замирает сердце. Презентация. Я надеялась, что он не придет. Я делаю глубокий вдох.

- Откуда ты это знаешь?

- Макс сказал мне.

- Я бы хотела, чтобы ты помирился с ним, Никит. Я причинила достаточно вреда и без того, чтобы разрушать вашу дружбу.

- Ты ни в чем не виновата, - отвечает он. - Он старше, опытнее, он директор, в конце концов!

Мой желудок сжимается, когда я спрашиваю

- Что еще сказал Макс?

Он глубоко вздыхает и говорит

- Максим говорит, что он в плохом настроении.

-