Сумеречный принц - Рия Тюдор

Разговор походил на беседу двух друзей, но ситуация была удручающей. Скорее это была игра, они подтрунивали над Ловро.

– Малышка очень хороша, и лучше ей быть невинной.

– Вы бесы, да покараются высшим судом деяния ваши. Грех уничтожит вас, справедливость наступит! – захрипел Ловро.

Лесих одним движением убил его и усмехнулся. Зря преподобный встретил эту девочку, очень жаль, но при этом превосходно для самого Лесиха.

– Невинность так важна? – поинтересовался гуль, с аппетитом рассматривая Ловро, в пульсирующем теле которого все еще блестел серебряный кинжал. – А если она уже не девочка?

– Я погружу ее тело в стазис и поменяю органы деторождения. Искусственно созданная кукла тоже сгодится.

– Вместо глаз использовать будете голубые гиацинты?

– Их нет, Идлис. Кто-то переиграл нас и забрал их раньше, но запасной вариант весьма неплох, – он многозначительно улыбнулся. – Главное, чтобы девочка оказалась той самой.

– Если она не подойдет, могу я полакомиться ею? Остальных вы мне не разрешили съесть, – с грустью выдохнул гуль.

– Идлис-Идлис, – жрец обернулся к нему, рассматривая высокомерно, но с легкой теплотой, промелькнувшей в глазах, – даже найдя драгоценный сосуд, мы не сможем быстро избавиться от нее. Ты не понял? Если девочка не девственница, ей же будет хуже, она будет молить о смерти, ведь то, что мы с ней сделаем, ужасно.

Лесих слизнул с кинжала багровую кровь, рассматривая остывающее тело отца Ловро.

– Хотя бы его можно съесть?

– Идлис, в тебе нет святости? – спросил он с усмешкой.

– Вы – истинная тьма, – бросил гуль.

– Тьма? Скажи еще, что я зло. Законы мироздания не так работают. Зло – это отсутствие добра, но и добро в свою очередь отсутствие зла. Мы всего лишь песчинки в пустоши созидания. Если тьма это я, значит, мы избавляемся от света? Но Джахард не свет. Баланс уже давно нарушен, мы вернем его в прежнее состояние. Этим голубкам нас не одолеть. Глава 36. Коутен

– Что это было вечером? – поинтересовался Алекс, разглядывая меня изучающе.

Мы только поднялись наверх, но я не ожидала, что он обратит внимание на произошедшее. Раньше мое состояние его не особо-то и волновало.

– Да ничего, просто утомилась, сказала же.

– Ты боишься лишний раз со мной заговорить, Люсия.

Интересно, почему?

– Можно я пойду умоюсь?

– Нельзя. Мы не договорили. Что ты видела? – он вальяжно уселся и подлил в бокал вина. Протянул мне с приказом выпить.

– Я не хочу.

– Ты выпьешь.

– Я не хочу это пить! – со злостью кинула, нахмурив брови.

Усмешка. Отказов он не принимает, забыла об этом. Стремительный шаг. Он смыкает пальцы на моей челюсти, заставляя разомкнуть губы, и вливает в рот содержимое бокала. Будто тягучий раскаленный металл проходится по организму, обжигая изнутри. Закашлявшись, сгибаюсь, пытаясь нормализовать дыхание, сбитое ранее неведомым ощущением.

– Зачем так делать? – спросила, касаясь шеи.

– Да я немного, иди сюда. Нужно было проверить версию Агриппы, не бойся.

– А если была бы реакция?!

– Не была бы. Агриппе я верю стопроцентно, гениальное существо. Лекарства твои пустышки. Хотя вру, какой-то эффект у них есть, выводят дополнительную энергию и рассеивают ее, но это мелочи. Но не просто же так все?

Я уже просто не знаю, как реагировать, он невозможен.

– Теперь говори, что ты видела в гостиной. Мне каждая деталь нужна.

– Да фонтан я стеклянный видела! Фонтан, ответила бы, насмехаться-то зачем?!

– Фонтан говоришь? – он призадумался, присев на спинку мебели. – Стеклянный… Это твой источник силы.

– Ага, энергии, – бросила с раздражением. – Как фонтан может быть источником силы? И почему спустя столько лет я увидела его только сейчас?

– У каждого из нас есть внутренний источник магии. Он формируется из врожденных особенностей, внешних и парочкой дополнительных факторов. Фонтан – это некий контролер системы резерва. Есть, конечно, те, у кого бесконечное количество резерва, но это неважно. Смотри, – вспарывает себе ладонь появившимся темно-красным когтем и протягивает мне. В сознании всплыл странный образ:

Пустошь, заполненная ониксовыми деревьями. Пол в ней был из черного гранита, а стены – из темного хрусталя. В центре этого места образовался разлом, из одной стороны которого сочилось кроваво-красное пламя, а из другой – властвовала тьма, подавлявшая огонь и туманом рассеивающаяся по всей «комнате».

– Это мой источник, – сказал Алекс, выводя из подреальности.

– Он у тебя жуткий. Но почему там есть тьма? Что это такое?

– Сам не знаю, но она во многом мне помогает. Дай руку, разрез сделаю на пальце, не кричи.

Другим когтем, материализовавшимся из его обычного, напоминающего человеческий ноготь, аккуратно надрезал мне кончик пальца. Радужки глаз парня вытянулись. Серый цвет совсем потерялся на белом фоне.

– Надо же, фонтан, – улыбнулся он, приходя в себя через секунду. – Хрустальный фонтан, замерзший сверху. Интересно.

– То есть это реально магия? – спросила, смотря ему в лицо и ожидая положительного ответа.

– Похоже на то, – медленно поднял мой свитер. – Забываем о магии. Сейчас хочу насладиться тобой, – усмехнулся он.

Знаю уже. Молча расстегнула застежку белья, молча сбросила штаны и молча распустила волосы. Я устала сопротивляться, все это бессмысленно, Алекса будто мой отпор подначивает еще больше издеваться. Остался последний элемент… Не решаюсь.

– Ты такая послушная. Раз дело так обстоит, сними и с меня рубашку.

Нехотя подхожу к нему и начинаю раздевать. Во мне что-то ломается с каждым разом, когда я остаюсь такой беззащитной перед ним, а он, кажется, вообще не понимает этого. Просто наслаждается моментом, ждет полной капитуляции.

Чувствую, как его ладони проводят по талии и спускаются вниз, оказываясь на полуобнаженных ягодицах. Алекс сжимает их, немного разводит, вынуждая меня нервно прикусить губу, чтобы не закричать. Вздрагиваю.

– Тише-тише. Не бойся, пока что я просто изучаю тебя. Чего ты так стесняешься? – спускается от выемки между ключицами к груди и подхватывает губами сосок, втягивая его.

Действие странным образом отзывается в теле: словно волна мурашек прошлась, и, к моему ужасу, парень это тоже замечает. Эти изменения вынуждают меня перешагивать через черту, которую я не собиралась переступать в ближайшие годы.

Будто потешаясь, Алекс переходит к другому соску, неспешно облизывая вокруг, чтобы сразу же сомкнуть на нем зубы и потянуть. М-м-м, не должно так быть… насильственное действие не должно быть приятным, но мышцы сводит от странного желания, заставляющего подкашиваться ноги. Словно подтверждая предательство моего тела, Стаури поверх моего нижнего белья сжимает мокрую плоть.

– Ты очень чувствительная, – тихо говорит Алекс, сдвигая ткань и проникая. Пальцы настойчиво скользят внутрь до последней фаланги, немного сдвигаются назад и врезаются до упора. Из горла вырывается тихий стон. – Нравится, да? – с усмешкой произносит