Держите себя в руках, леди! или Ходящая по мирам - Анастасия Максименко

у меня имелось и свободное время. Оказывается, девушки во дворце не скучали. С десяти до полудня у них проходили часы музицирования и этикета. Мое присутствие на уроках было бы желательным, но не обязательным. Свобода выбора была приятной, но для себя сразу решила, что минимум раз часы эти посещу. Интересно же, чему здесь учат.

После обеда с трех до пяти – часы политиковедения и общей магии. Как сказал Дарри, именно величество настоял на уроках для девушек, чтобы было чем заняться и для поддержания духовного тонуса. Мол, нет предела совершенству. Кстати, для девушек также не обязательно требовалось посещать занятия, они могли в это время вернуться в свои покои.

Что ж, с этим я осталась всецело согласна. Сама я, действительно, хоть и не любила учиться, но когда вот так ненавязчиво предлагают послушать и узнать нечто новое, поневоле сам потянешься к знаниям.

И это взаправду имело место быть, поскольку взять, например, подростков, которые по приказу родителей и, давайте смотреть в глаза правде, именно для них идут учиться в университет.

В этом случае на подростка чаще всего оказывают эмоциональное давление, вербальные и невербальные угрозы, вплоть до шантажа. Но что получается в конечном итоге? С большой вероятностью ребенок не доучится, срезавшись на первых экзаменах, или окончит максимум второй-третий курс, впустую потратив свое время и деньги родителей. Поскольку у него нет мотивации и стимула к обучению.

И на закономерную обиду родителя ответит гневом, укорами и обвинениями, что они, родители сами виноваты, лично его, ребенка, заставили идти учиться и так далее. А если уж доучится, то, вероятнее всего, родителей ожидает демонстративное кидание на стол корочек об окончании университета и презрение: вот ты хотел – я сделал, больше меня не трогай.

Знаете, любое давление, даже, как может показаться, «во благо» – это, по сути, насилие, и ни к чему оно хорошему не приведет. Не зря говорят: «Действиями во благо вымощены дороги в ад».

Речи нет о том, чтобы вообще не учиться, напротив, обучение развивает разум, дает ему пищу. Речь о том, что человек всегда сам и только сам, сколько бы ему ни было лет, должен принимать решение, касающиеся своей жизни. Нельзя проживать за человека его жизнь, навязывая свои несбывшиеся надежды и мировоззрение. Человека лишь можно осторожно и мягко подтолкнуть. Такова моя позиция.

Об этом, на примере своих знакомых, я немного поговорила с чудищем, похвалив величество за мудрость.

Помимо всего прочего, я вынесла, что аудиенций, тем более личных встреч с королем у девушек в их расписании не стояло. Спрашивать у Дарри по этому поводу я ничего не стала, да и сам Солайр непрозрачно намекнул на свое истинное отношение к леди и отбору, и, честно сказать, внутри меня поселилось облегчение. Некрасиво, конечно, по отношению к девушкам, но все же со своими чувствами и ревностью я ничего не могла поделать.

К сожалению, как бы ни было эгоистично с моей стороны, лорда Файрара я считала своим. Своим мужчиной. И понятное дело, что даже мысль о том, чтобы с кем-то его делить, мне претила. Менталитет, дело такое.

И вот, кстати, отличный пример. Вспомним момент эмоционального давления советника на Солайра с этим отборочным фарсом и игры на чувстве вины, да? А оно здесь определенно имело место быть, а король не дурак, далеко не дурак, и сразу раскусил своего друга. Под давлением, нехотя, но мужчина все-таки дал свое согласие на проведение отбора, однако из этой ситуации вышел закономерный итог.

Заговорившись с Дарри, я даже и не заметила, как мы спустились в холл, прошли по нескольким галереям, завернув в фиг знает сколько коридоров, сейчас спускались по узким ступенькам куда-то вниз. Освещение на лестнице было тусклым, и мне приходилось придерживаться за деревянные перильца, – слава тому, кто додумался их здесь установить, а то бедная Софи могла в результате свернуть себе шею.

Опомнившись, сильнее вцепилась в перила, спускаясь куда медленней, с подозрением сверля затылок идущего впереди меня мужчины.

– И последнее, леди София, – как ни в чем не бывало вещал чудище, – не позволяйте претенденткам сесть вам на голову, покажите им твердый характер. Я по достоинству оценил ваше умение держать лицо, оно вам, несомненно, пригодится. Леди, эм-нем, несколько капризные и своевольные.

Мысленно фыркнула. Тоже мне, нашел с кого брать пример в умении держать лицо, с бездушной куклы. М-да, оболочка ему бы еще и не такой мастер-класс могла показать.

– Приму к сведению ваши, несомненно, важные наставления, лорд Дарри. Благодарю.

Вихрастая макушка впереди меня чуть заметно качнулась вперед, выражая, что советник услышал мои слова.

Я прочистила горло, нарочито спокойно поинтересовавшись:

– Позвольте спросить, лорд, куда мы с вами направляемся?

– А, прошу прощения, я запамятовал вас предупредить. Поскольку у леди на данный момент час музицирования, я взял на себя смелость представить вас придворным. Прямо сейчас мы спускаемся в кабинет нашего некроманта, – Дарри взглянул на часы, – в это время он обычно работает с бумагами.

Тяжело сглотнула, едва не сбившись с шага. Прямо сейчас познакомиться с некромантом?

Класс.

Возле двери из черного, прям-таки угольного дерева, сердце екнуло от плохого предчувствия, а руки мелко задрожали, что мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, дабы обуздать не вовремя возникшее волнение.

Чудище, не заметив моего состояния, невозмутимо стукнул несколько раз в дверь и, не дождавшись приглашения, шагнул внутрь, даже на меня не обернувшись, будучи уверен, что я последую за ним. Что ж, он не ошибся, что еще мне оставалось делать.

– Рейм, не занят?

– Добрый день, нет, проходи, – услышала глубокий бархатный голос, от которого по спине проползли неприятные мурашки. – Какое ко мне дело? Ну же, не стой в дверях.

Чудище расплылся в дружелюбной улыбке, кивая, посторонился, полу-оборачиваясь ко мне.

– Леди, вы слышали? Проходите скорей.

Сморщив нос, сделала последний глубокий вдох и короткий шаг, устремляя взгляд на хозяина кабинета. Дыхание мгновенно сбилось, а глаза расширились, в горле застрял смешок. За массивным столом из темного дерева, вальяжно откинувшись на спинку кресла, перебирая между указательным и средним длинными пальцами ручко-перо с бело-черным оперением, восседал широкоплечий мужчина.

Не совсем каноничный некромант из дамских романов, но весьма и весьма похож. Угольно-черные прямые волосы свободно лежали на плечах, их кончики сливались цветом с кителем мужчины. На бледном лице неестественно выделялись