Скандальное дело брошенной невесты. Гильдии Ронфэйда - Алена Шашкова

Мы вместе решаем, что надо узнать всё у Райана лично. Но, к сожалению, я не застаю его дома. Только его отца, который обещает, что со мной свяжутся позже.

А дома, оказывается, меня уже ждут ответы на все вопросы. Папка с отчётом от Джея, которую передаёт Тина.

Джей, в отличие от архимага, интересуется моим состоянием и выражает поддержку. А потом переходит к делу.

Одновременно с тем, как развивалось направление с вживляемыми артефактами, проводилось исследование целителей по пересадке органов. Оно не имело такого успеха, не получило распространение из-за высоких рисков, но кое-какие продвижения в этой теме были. И Патрик Шмидт подробно с ними ознакомился. Он решил, что пересадить дочери живое сердце — лучший выход, ведь тогда не надо будет чинить и менять артефакт.

Шмидт вывел свою гипотезу, совместив оба направления и добавив более древнюю и стабильную магию символов. Чтобы сердце прижилось, магический фон жертвы должен был почти совпадать с магическим фоном дочери, Кассандры. А по другим исследованиям на фон сильно влияют эмоции мага.

Так и вышло, что в качестве доноров Шмидту подходили только брошенные невесты, которые испытывали те же сильные эмоции, что и Кассандра. Он проводил ритуал, позволяющий сохранить сердце живым, замораживал его, а потом измерял магический фон. Но что-то каждый раз шло не так. Или магии у жертвы было мало, она быстро уходила из сердца, или фон не совпадал. В итоге он пришёл к выводу, что идеальный донор — я.

Из-за моего магического резерва, из-за эмоциональности. Из-за Райана, который поведением напоминал Патрику жениха Кассандры. Но вот загвоздка: Райан меня никак не бросал. И хотя Шмидт подозревал, что помолвка у нас фиктивная, это было не то. Ему важнее была не сама помолвка, а мои эмоции, влияющие на магию.

И он дождался момента.

Смаргиваю выступившие слёзы и читаю дальше. Джей пишет, что по информации сыска меня спасли сыскные, которым всё рассказала Тина. Но по версии тайного сыска, которая не афишируется, когда прибыли сыскные, всё было уже кончено. Кто-то вырубил убийцу и освободил меня, лежащую без сознания. И я знаю, кто это был, но не понимаю, почему он решил молчать.

Тем важнее мне хочется поговорить с Райаном.

Но ему, похоже, теперь на меня плевать. Потому что через пару дней я узнаю, что ему предстоит операция, и не от него. А от Джея, который прислал мне поддельные документы на новую личность, дал рекомендации по тому, где можно лёгкой найти нормальное жильё и работу, и предложил обращаться в случае необходимости. Райан же даже не попрощался, получается.

В эти дни отец не разговаривает со мной, молчит специально и смотрит с укором. Я снова захожу к Льюисам, меня принимают, но прямо дают понять, что Райану сейчас не до меня. А на следующий день меня вызывают в сыск, где я даю показания. Нахожу Линду и спрашиваю о Райане, но она разводит руками: это тайна. У того, кто меня спас, были причины, чтобы молчать об этом.

После сыска ноги сами несут меня к фонтану. Тому, с которого всё началось. Я долго смотрю на воду и вспоминаю всё, что произошло с того злополучного дня. Можно было бы сказать, что лучше бы мы никогда не встречались, но… Тогда я бы никогда не узнала о Когте. Не гуляла бы по крышам, не строила теории вместе с Дианой, не купила блокнот на аукционе, не исследовала бы свою магию. Не увидела бы искренность в глазах Райана Льюиса. Не решилась бы на то, на что собираюсь пойти сейчас.

— Леди, простите, — окликает меня какой-то мальчишка. — Это вам.

Он протягивает мне цветок, и как только я беру его в руки, убегает, ничего не объясняя. Я вопросов у меня много, потому что держу я не просто какой-то обычный цветок, а распустившийся серебрянник. Тот самый, что по слухам приносит удачу в любви и цветёт только один день в году. Как? Что это за магия?

Белый цветок выглядит живым и настоящим, чем больше я разглядываю его, глажу лепестки, вдыхаю аромат, тем больше убеждаюсь, что это не иллюзия. Тогда что, чудо? И кто его передал мне?

Цветок молчит, а я решаю, что это своего рода знак и пожелание удачи.

“Спасибо”, — шепчу я и опускаю серебрянник в фонтан. Ухожу не оборачиваясь.

Дома я оставляю записку матери, прошу Тину спустить чемодан к входной двери. Она кивает, уже зная, что должна сделать. Я попросила её помогать матери и рассказывать мне, как у неё и у брата дела.

И теперь остаётся последнее: я иду в кабинет отца. Стучу три раза и вхожу.

— Пришла просить прощения? — спрашивает он.

— Не угадал, — хмыкаю я. — Пришла договориться.

Отец скептически выгибает бровь.

— Я занят поисками замены Льюисов. Остальные семьи не дотягивают, но тоже могут быть полезны. А разговаривать мне с тобой не о чем, если только ты не нашла партию получше.

Закатываю глаза. Лучше просто проигнорирую его болтовню.

— Сделка звучит так. Ты не ищешь меня, а эта информация не попадает к матери и в газеты.

Оставляю на его столе то, что нарыл Шёпот. Краткая история измен отца, даже подтверждённая одной карточкой запечатления. С удовольствием вижу, как на глазах лицо архимага бледнеет. С победной улыбкой выхожу из кабинета.

Что ж, теперь меня ждёт новая жизнь, новое имя и немного новая внешность. И если судьба, то я увижу Райана Льюиса снова. Посмотрим, узнает ли он меня.

Эпилог

— Спасибо, Лаура, — тепло говорит мне мастер, Эрик Калвер. — Передай мне зажим и можешь идти.

Он работает над новым артефактом, нужным для выращивания растений в теплицах, а я, как обычно, немного ему помогала. Хоть он и отпустил меня, уйти я не тороплюсь, невольно засматриваюсь. Движения мастера Эрика чёткие и выверенные, руки все в морщинах, но держат инструмент крепко. Эрик проверяет работу под увеличительным стеклом и ставит свой знак на обратной стороне артефакта.

Когда-нибудь я смогу так же. Я работаю в лавке артефактов и “прочих мелочей” мастера Калвера уже полгода, и снимаю комнату прямо над ней. Поначалу было тяжеловато, но доброта Эрика и некая размеренность в делах, постоянство, помогли мне освоиться.

— Есть