Падший шут - Девни Перри

временно отвлеклась на своего Бинки (прим. ред.: Бинки — главный герой мультсериала Агент Бинки: Зверушки Вселенной). Одна его рука лежала на руле, а другая опиралась на консоль между нами. Когда он вел грузовик, это было не так сексуально, как когда он был на байке, но, когда мы ехали вместе, я прекрасно видела его профиль. Козлиную бородку, которую он подстриг короче только этим утром. Силу его острого подбородка. Мягкие надутые губы и маленькую горбинку на переносице.

Его бицепсы напряглись в рукавах рубашки. Хлопок натянулся на его широкой груди. Живя вместе, я узнала, что он религиозно относился к ежедневному посещению спортзала в подвале: он либо поднимал тяжести, либо занимался боксом.

— Ты пялишься, детка.

Мои щеки вспыхнули, но я не отвела взгляда.

— Иногда я должна смотреть на тебя и напоминать себе, что ты настоящий.

Что он был со мной.

Его губы приподнялись, и он потянулся к моей руке, поднося костяшки пальцев к своим губам. Он прикусил их, затем поцеловал то место, которое задел зубами.

Это единственное движение, и я заерзала на сидении, отчаянно желая, чтобы он сделал шаг. Любой шаг.

Или я должна? Я поцеловала его несколько месяцев назад. С тех пор он целовал меня, но так было всегда. Целомудренное прикосновение губ к моей руке или волосам. Прикосновение его губ к моей щеке.

Я не хотела нежности или сдержанности. Я хотела, чтобы он целовал меня как женщину, которую он хотел поглотить. Женщину, которую он жаждал.

В тот момент, когда мы припарковались на подъездной дорожке, он отпустил мою руку, и тогда все стало крутиться вокруг малышки. Я покормила Серафину грудью и искупала ее. Я укачивала ее, чтобы она уснула, проведя почти час в кресле, потому что она переутомилась от волнений вечеринки. Наконец, эти красивые темные ресницы сомкнулись, и она отключилась.

Уложив ее в кроватку, я пошла в спальню и обнаружила Лео на матрасе, уставившегося в видеомонитор малышки. Он скинул ботинки и носки. Он стянул с себя рубашку, а его джинсы были расстегнуты и низко свисали, открывая узкий пояс боксеров.

Мой пульс забился в венах. В моей сердцевине.

— Привет. — Он снова поймал мой пристальный взгляд и отложил монитор в сторону. Затем он спрыгнул с кровати и прошлепал через комнату к подставке для телевизора, взяв маленькую коробочку, стоявшую сверху. — Еще один подарок.

— Тебе не нужно было ничего мне дарить.

— Конечно, нужно. Открывай. — Он согнул палец, подзывая меня.

Я пересекла комнату, отчаянно пытаясь выровнять дыхание. Взяв коробочку из его рук, я сняла крышку, обнажив внутри кольцо, лежащее на белой подкладке.

Мое сердце екнуло, потом я поняла, что это было не такое кольцо. Это было просто украшение, а не помолвка.

Мы еще были не там. Возможно, глубоко в моем сердце был укол разочарования, но моя рациональная сторона взяла верх и напомнила мне, мы еще были не там.

Возможно, мы никогда там не будем.

Лео опустил мизинец, чтобы достать кольцо, и поднял его.

— Я почерпнул идею из книги, которую мы читаем.

На широком золотом металлическом кольце была выгравирована серия линий и точек. Мне потребовалось мгновение, затем меня осенило.

— Это азбука Морзе.

— Да. — Он снял кольцо со своего пальца и надел мне на большой палец. Оно идеально подошло.

— Оно красивое. И такое уникальное. Что там написано?

— Фейерверк.

Я улыбнулась и дотронулась до украшения другим пальцем.

— Мне нравится.

— Нравится?

— Оно красивое.

Он вздохнул и взял мое лицо в ладони.

— Я хочу…

— Что? — прошептала я, когда он замолчал.

Лео с трудом сглотнул, его кадык дернулся. Затем он целомудренно поцеловал меня в лоб и отпустил.

— Неважно.

Мое настроение упало.

— Тебе нужен отдых, — сказал он.

— Я не устала.

Его глаза вспыхнули, и он отступил на шаг.

К черту все. Это был мой день рождения, и все, чего я хотела, — это чувствовать себя желанной.

— Хочешь знать, чего я пожелала, когда задувала свечи?

— Что?

— Тебя.

Он сглотнул.

— Т-ты хочешь меня? — Это был самый страшный вопрос, который я задавала в своей жизни.

— Не хочу причинить тебе боль, детка.

— Ты слышал доктора. Я в порядке.

— Я не имею в виду физически. Я имею в виду…

Он не хотел разбивать мне сердце. О боже. Вот почему он сдерживался. Вот почему он увеличивал дистанцию между нами, медленно продвигаясь к ванной.

— Я не боюсь, Лео.

— Я боюсь.

Он не верил в себя. Его уверенность была подорвана, и он стоял там, уязвимый и необузданный. Неуверенность, которую он никому не показывал, он показал мне.

Если бы я не влюбилась в него до сегодняшнего вечера, я бы сделала это прямо сейчас.

— Я люблю тебя.

Он застыл, и краска отхлынула от его лица.

Не совсем та реакция, которую я ожидала.

— Прости. Я… — Я не знаю, о чем, черт возьми, я думала. Унижение разлилось по моей коже, окрашивая ее в такой же черный цвет, как контуры на его татуировках.

Я развернулась, готовая броситься к двери, но сильная рука схватила меня за локоть и заставила остановиться.

— Кассандра.

Боже, как он произнес мое имя. Как собственное пожелание на день рождения. Желание, которое он не позволил бы себе загадать. Я напряглась, готовая к отказу всей своей жизни.

Почему? Зачем я это сказала?

Потому что ему нужно было это услышать. Осознание этого сняло часть смущения. Лео нужно было знать, что кто-то любит его. Что ему не нужно чувствовать себя потерянным или одиноким, потому что у него всегда будем мы.

— Ты никогда не говоришь того, чего я ожидаю. — Его руки обвились вокруг меня, обхватывая и притягивая мою спину к своей груди. — Я тоже люблю тебя.

Мое сердце, возможно, вырвалось бы из груди, если бы он не держал меня так крепко. Я ахнула.

— Ч-что?

Его губы нашли раковину моего уха.

— Я люблю тебя. Не знал, что ты тоже это чувствуешь.

— Как я могла не любить?

— А за что?

— О, Лео. — Я прижалась к нему, у меня закружилась голова. — Потому что ты любишь нашу дочь. Потому что ты относишься ко мне как к драгоценности. Потому что ты хороший человек.

— Я не…

— Ты хороший человек, Лео. — Я изогнулась, кружась в его объятиях. — Что бы ни случилось в прошлом, это в прошлом. Ты не тот человек, которым являешься сейчас. Лучшие истории в истории — правдивые, и они обычно начинаются с череды ошибок. У всех нас есть недостатки. Мы учимся. Но независимо от прошлого, это не