Играя на струнах души - Дж. Б. Солсбери

Парень останавливается и берет мою челюсть, с нежностью глядя мне в глаза.

— Чего ты хочешь больше всего на свете?

— Я все продолжаю думать, что то, что происходит между нами, кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Парень хмуриться.

— Как будто однажды я проснусь и пойму, что все это был сон или самый жестокий в мире розыгрыш.

Он вздыхает.

— Жизнь была бы намного проще без тех сложностей, которые у нас есть.

Он прав. Для нас обоих. И все же…

— Но сложности стоят того, когда мы вместе.

Итан целует кончик моего носа.

— Больше никаких разговоров о сложностях.

— Тебе стоит знать, что это лучшее свидание, на котором я когда-либо была.

Он прищуривается.

— Разве это не единственное свидание, на котором ты когда-либо была?

— Да. — Я ускоряюсь на коньках. — Кто последний, тот большой жирный неудачник!

Как и ожидалось, парень уносится за мной, и в итоге я оказываюсь прижатой к стене с его руками вокруг меня и губами на моих.

Не знаю в котором часу мы в конце концов заползаем обратно во внедорожник. Больше не заботясь о Роджере, я опускаю голову на грудь Итана. Парень обхватывает меня рукой и прижимается губами к моим волосам, когда поет вместе с «Паник! Эт зе Диско» по радио. Его сердце бьется ровно, тело теплое, и я закрываю глаза, погружаясь в его комфорт.

Когда подъезжаем к заднему входу отеля Роджер ругается.

Мышцы Итана напрягаются.

— Черт.

Я поднимаю голову и, прищурившись, смотрю в переднее окно. Там группа людей с камерами, висящими у них на шеях.

— Фанаты?

— Фотографы, — говорит Роджер, доставая свой мобильный телефон и нажимая на кнопку. — Джонни, нам нужна охрана отеля у черного хода. У нас на стоянке пять папарацци. — Он вешает трубку, заводит машину и увозит нас подальше от отеля. — Мы вернемся, как только они уберутся.

Итан виновато улыбается мне.

— Извини за это.

Я снова прижимаюсь к его боку.

— Не стоит. Я совершенно счастлива там, где есть.

ИТАН

Двадцать пять минут езды по Шарлотту, и мы снова оказались у служебного входа в отель. Роджер получил звонок от Джонни о том, что фотографы ушли, и команда охраны обошла отель по периметру, чтобы убедиться, что никто из них не прячется.

Обычно я бы не стал принимать такие меры предосторожности, но Тейлор, похоже, намерена держать наше совместное времяпрепровождение в секрете, и я хочу это уважать. Неважно, насколько сильно я хочу, чтобы мир увидел нас вместе, чтобы нам не пришлось прятаться, у меня такое чувство, что она убежит, если нас раскроют. Я хочу сохранить ее.

Мне невыносимо не держать ее за руку или не идти рядом с ней по пути от внедорожника к двери, но я увеличиваю дистанцию на всякий случай. Как только оказываемся в безопасном помещении прачечной отеля, я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. Последние три часа я не выпускал ее из рук. Сделать это сейчас — все равно что отрубить ногу.

Мы идем за Роджером по коридору, затем через кейтеринг и кухню обслуживания номеров к лифту для персонала. Я прижимаю девушку к своей груди, крепко обхватываю ее руками, а затем поднимаю ее подбородок, чтобы поцеловать. Роджер стоит к нам спиной, Тейлор не сопротивляется, и это быстро переходит в поцелуй с ее ведущей ролью. Девушка вцепляется руками в мою рубашку, наклоняет голову и углубляет поцелуй. Я обхватываю ее затылок и сжимаю, заставляя ее тихо стонать мне в рот. Комната вокруг нас растворяется, когда мы теряемся друг в друге.

Роджер прочищает горло, разрывая нашу связь.

— Лифт здесь.

Я держу Тейлор в своих объятиях, мой пульс бьется, дыхание вырывается из легких.

— Точно.

Она тихо смеется и тянет меня за руку в лифт. Я засовываю руки в карманы, чтобы не блуждать ими по ее телу, пока девушка стоит рядом со мной. Слава богу, поездка на наш этаж короткая. Мы быстро прощаемся с Роджером и ныряем в уединение нашей комнаты.

Не успеваем переступить порог, как снова оказываемся в объятиях друг друга. Губы, языки, руки и, наконец, тела сталкиваются у стены. Я рву на ней рубашку, слыша, как пуговицы сыплются на пол. Она борется, чтобы снять с меня толстовку, и я прерываю наш поцелуй лишь на время, чтобы стянуть ее с себя. Затем ее спортивный бюстгальтер, пока девушка не осталась в одних белых хлопчатобумажных трусиках. Мы снова прижимаемся друг к другу, ее теплые и манящие груди прижимаются ко мне.

Я хочу ее. Жажду. Никогда не испытывал такой потребности в женщине. Все это медленное соблазнение было жестоким поддразниванием, что должно объяснить, почему мои руки дрожат, когда я обхватываю ее подбородок, наклоняя голову, чтобы углубить поцелуй. Голос в моей голове шепчет, что мое безудержное желание — это гораздо больше, чем неутоленная похоть. Тейлор издает тихий, нуждающийся звук, и я отстраняюсь, тяжело дыша, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Ее веки тяжелые, губы приоткрыты.

— Ты в порядке?

— Думаю, да.

Я целую ее дрожащую улыбку.

— Я хочу отнести тебя в постель.

Она кивает. Я подхватываю ее на руки и несу через гостиную в спальню. Кладу ее на кровать королевских размеров и отступаю назад, чтобы полюбоваться ее бледной грудью и темными сосками в лунном свете.

Я снимаю обувь и колеблюсь.

— Мы не обязаны…

— Я знаю.

— Никогда не был в постели с женщиной без секса.

Она приподнимается на локтях.

— Это неправда. Мы спали вместе и не занимались сексом. — Когда я не делаю никакого движения, она снимает свою обувь и тянется ко мне. — Я доверяю тебе.

Я падаю в ее объятия, и она с готовностью принимает мой вес.

— Не знаю, доверяю ли