Как продать душу. Краткое руководство для светской львицы - Кэтлин О'Рейли

Шелби оглядывается.

— Это все для защиты. Ты знаешь, что нас окружают духи? Они повсюду. Сегодня меня чуть не задавило такси. Я переходила улицу — и вот, полюбуйся! — Шелби демонстрирует синяки на руке. — Какой-то парень в последний момент успел вытащить меня на тротуар. Я даже не успела его поблагодарить. Так бывает, Ви, я чувствую. Мадам Фортуна сказала, что меня преследуют злые духи, просто толкают в объятия смерти.

Я тоже оглядываюсь. Никаких духов, ни злых ни добрых.

— Шел, духов не бывает.

Шелби втягивает голову в плечи.

— Откуда у тебя эта уверенность? Бьюсь об заклад, ты и в дьявола не верила, пока не встретилась с ней. — Шел делает неопределенный жест рукой. — Духи просто кишмя кишат и только и ждут, чтобы навредить.

Я произношу заклинание, и лампа поднимается и зависает над столом (шестой уровень, основы левитации).

— Примерно так, да?

Шелби плотнее запахивает халат.

— Ви, не шути с этим.

— Шелби, лампу подняла я. Это элементарный трюк. И вообще, мне кажется, что твоя мадам Медиум — просто часть Программы.

— Фортуна, а не Медиум. И она не станет обманывать. Она просто заставляет нас увидеть то, на что мы сознательно закрываем глаза.

— И что конкретно она тебе сказала?

— Что я умру страшной смертью. Что судьба уже бросила шар и ничего нельзя сделать.

По квартире пробегает легкий ветерок. Я презираю опасность, но признаю: страшная смерть смешна только в том случае, если она не касается меня или, в качестве альтернативы, кого-нибудь из знакомых.

— Шел, ты не умрешь.

— Умру. Два раза я была на волосок от смерти. Сколько еще раз мне нужно посмотреть ей в лицо, чтобы ты мне поверила?

— Если ты сейчас же не сменишь тему, я сама тебя придушу. Поняла?

— Да, — цедит Шелби.

— Отлично. Изволь забрать свои прибамбасы из моей квартиры.

— Ви, это все твоя мама. Это не я. Я же не могу ей приказывать.

— Прибереги лапшу для кого-нибудь другого. А будешь упорствовать в своем шаманстве — потеряешь личного помощника. Я заставлю мамулю уволиться. А тебе известно, как она меня задолбала.

— Ви, мне нужна помощница.

— Еще бы. Но заруби себе на носу: моя мать — не дипломированный психотерапевт и даже не актриса в шоу, изображающая этого психотерапевта.

— Ви, успокойся. Мы с твоей матерью просто вместе прошли асентадос[40], и я подумываю, как бы поставить дело на поток. Ну, у нас ведь остаются свечи, благовония, куриные головы…

— Ты же хотела продавать дамское белье!

Шелби передергивает плечами.

— Эта ниша занята. Я просто не смогу конкурировать с «Ла Перла» и другими монстрами. Зато благовония…

— Занимайся чем хочешь, только избавь мою гостиную от дохлой курицы.

— Ни за что! У тебя дома прорва злых духов.

И это говорит женщина, в квартире которой столько свечей, что даже у Супермена от страха случилось бы недержание.

Когда Шелби в таком состоянии, убеждать ее бесполезно. Что взять с буйнопомешанной? Мне хочется вернуть прежнюю Шелби, которую я знала и с таким удовольствием ненавидела.

— Ладно, хватит о грустном. Пойдем лучше в парк, подышим воздухом.

— Ты что, рехнулась? Да нас под первым же кустом убьют и фамилию не спросят.

— Не хочешь в парк — не надо. Давай прошвырнемся по магазинам. Завербуем пару-тройку душ или прикупим пару-тройку вечерних платьев — что раньше попадется.

Шелби оглядывается, замечает нескольких духов (на которых я упорно закрываю глаза) и изрекает:

— Мне сегодня лучше быть дома.

— Шел, если они решили тебя укокошить, они и в квартире найдут способ. Посмотри, сколько открытого огня — тебе чихнуть достаточно, чтобы весь дом сгорел к чертовой матери. Подумай, зачем ты продавала душу, раз не хочешь пожить на полную катушку?

Мои слова тонут в карканье Шелби. На секунду она впадает в транс, затем берет и зажигает сто первую свечу.

— Хорошо, идем. Я создала вокруг нас дополнительную защиту. Ее хватит на несколько часов.

Из квартиры мы выбираемся через полчаса (двадцать семь минут ушло на задувание свечей). Наконец-то! Терпеть не могу темноту и пляшущие тени. Кое-чего я не понимаю, кое-что понимать не желаю. Но я твердо знаю одно: после смерти мне несдобровать.

Я немало слышала о преисподней. Там протыкают языки раскаленным шилом — отнюдь не для того, чтобы на этом комочке плоти перекатывалась жемчужина. Там заставляют купаться в крови. Изнеженная Ви предпочитает ванны с эфирными маслами. И в то же время я реально смотрю на вещи. У меня есть выбор: прожить жизнь так, чтобы было что вспомнить, или вернуться в Джерси в сопровождении жирной задницы и сидеть там, как жаба на болоте. В конце концов я всегда выбираю первое. Ад поджидает меня в любом случае — либо после смерти, либо до. Черт.

Мы делаем укладки в салоне «Элизабет Арден» и занимаемся шопингом, как проклятые. Потому что мы такие и есть.