Скальпель против волшебства - Мария Волконская

– Это же… симбиоз! – у Риты пересохло в горле от волнения. – Люди, каралиски, мясокост и горы… все было связано в одну систему. В голове не укладывается, как люди могли забыть это?! А потом шахты закрылись, лисы озверели, их начали уничтожать, следовательно… – она выждала паузу, но Греттус пролепетал что-то о майских жуках, – деревьев стало еще меньше, потому что семена некому распространять! Все складывается! Это же так логично! – Ее разум, привыкший к стройным теориям и дотошному анализу ликовал. – Вот бы рассказать Тарису, – ляпнула Маргарита и тут же прикусила язык, надеясь, что в полумраке читальне не видны ее покрасневшие щеки. – Но зачем им нужна была руда, Греттус?

Доктор перевернула страницу с изображением уставшего рудокопа и строящегося каменного столба. Следующие три листа были аккуратно вырваны, обрывки щерились разлохмаченными краями. На следующем развороте Рита разглядела отпечаток жирного пальца, позеленевшего от времени.

– Кто-то удалили все упоминания о Грозовых башнях. – Рите было обидно, словно из рук вырвали письмо, предназначенное лично ей. – Но это же самое важное! Отчего каралиски так реагируют на башни? Зачем вообще их возводили? Как нам предупредить следующее нападение на город, если мы ничего не знаем, Греттус?!

Альбинос растерянно пожал плечами, словно именно он должен был дать ответы на эти вопросы. Маргарита спрятала лицо в ладони. Почему вечно возникают какие-то сложности? Почему все не может быть легко и просто?

«Veni, vidi, vici[3]. Собака ты, Цезарь. И нарцисс с нереалистичной планкой достижений».

Парень участливо тронул Маргариту за плечо, та раздвинула пальцы и заметила скрывшегося за дверью смотрителя.

Арис Эрдрин подслушивал. Старику просто скучно или он следит за сохранением тайны, скрывающейся десятки лет?

Не сговариваясь, молодые люди наперегонки ломанулись в коридор, но Эрдрин, подозрительно шустрый для старика, уже сидел в главном зале.

– Что вам угодно? – немного запыхавшись произнес смотритель.

– Думаю, вы прекрасно знаете, – Рита уперла руки в бока, – где вырванные страницы?

– Какие страницы?

– Не придуривайтесь.

– Не грубите.

– Не уходите от темы, – прошипела девушка.

Так, нужно взять себя в руки. Разве не посылали ее беседовать с самыми вредными пациентами? Сколько раз ей помог крик или неприкрытое давление?

«Там случай поступил, – ухмылялся заведующий, – ну просто уникальный. Настоящая экзотика с головы до ног. Если бы я верил в чудо – отправил бы к нему священника. Но, поскольку я верю в упрямство и профессионализм – пойдете вы, Маргарита Сергеевна. Там индивидуальный подход нужен».

– Послушайте, арис Эрдрин, – Рита вздохнула и постаралась принять менее воинственный вид, – я знаю, что вы ни за что не позволили бы выбросить те страницы из старой редкой книги. Информация, описанная в ней, невероятна! Такие знания нельзя скрывать от людей. Неужели вам самому не интересно…

– О, вы думаете, я не пытался рассказать это людям? – перебил смотритель. – Почему, по-вашему, я, один из королевских писарей, был сослан на этот край земли? Думаете, вы первые, кому небезразлична судьба Западных Пределов? Они посчитали этой хорошей шуткой – отправить меня в места, которыми я так интересовался. Разумеется, я сохранил те страницы, – буркнул Эрдрин, – только я вам их не отдам. Ради вашего же блага и безопасности этого увлекающегося юноши, – он кивнул в сторону Греттуса. – Наука, а те листы описывают именно ее, хоть я и слова там не разберу, запрещена! Я уже поплатился всем и не позволю и вам рисковать собой.

– Свет и тьма всегда в споре, – произнес с терпеливым назиданием Греттус, – но именно сумерки решают исход.

– Я все решил, ­– Эрдрин нервозно дернул платок, – нечего тут думать. Я не позволю еще одним мечтателям пойти той же дорогой.

Хотя Рита хотела продолжить спор, Греттус потащил ее на улицу, оставив смотрителя провожать их взглядом:

– Удача, как кошка. Может и не прийти, если звать слишком громко.

– Думаешь, стоит дать ему время подумать? – Рита шмыгнула носом, на улице стоял влажный холод. Альбинос кивнул. – Верно, пусть посидит в одиночестве, соскучится по нам. Глядишь, станет посговорчивее. – Она повернулась на мгновение, заметила тень, тут же отошедшую от окна вглубь комнаты. – Имей в виду, я получу эти страницы, даже если потребуется брать библиотеку штурмом!

[1] Подобное излечивается подобным (лат.)

[2] ДЭП – Дисциркуляторная энцефалопатия. Изменения в головном мозге, связанные с нарушениями в его кровоснабжении, из-за которых возникает недостаток кислорода и питательных веществ в нейронах, которые приводят к постепенному отмиранию нейронов в различных участках мозга.

[3] Пришел, увидел, победил (лат.)

22

Глава 21

Возле клиники собралась небольшая очередь. Горожане кутались, стирали с лица холодную морось, но улыбались, добродушно подшучивая друг над другом. Кто-то пришел за зельем, кто-то за добрым словом, кто-то просто по привычке – проверить, не появилась ли у лекарки новая настойка от дурного настроения.

Рита шла не спеша. В руках – холщовая сумка, в носу – запах печеной капусты и влажной листвы. Так пахло только в Греймуре.

Доктор остановилась на миг. Она видела этих людей почти каждый день: один хромал, другой шмыгал носом, третий молчал, сжимая в пальцах пустой пузырек эликсира на замену. Простые, терпеливые, они не торопились умирать от мелочей, но и к врачу обращались вовремя – чаще, чем это принято у людей, полагающихся на молитвы, куриный бульон и антибиотики.

Она почувствовала, как внутри поднимается странное чувство, словно что-то засело глубоко в груди, глодая ребра.

Боязнь, что однажды все это исчезнет. Что станет с этими людьми, когда ее мир, ее настоящий мир, снова протянет руку, оторвав от этих упрямых добрых лиц? Что станет с ней самой?

Маргарита скинула с плеча сумку, подтянула шарф и сделала шаг вперед.

– Госпожа, здравствуйте! – первой ее заметила женщина, у которой под платком прятался сонный малыш с натертым от соплей носом цвета редиски. – Мы уж думали, вы к лорду переехали, совсем про нас забыли, – лукаво улыбнулась горожанка.

«Вот все-то они знают!»

– Лорд и без меня справится. А вот ваш юный арис – вряд ли, – ответила Рита, мягко усмехнувшись. – Кто крайний?

– Он, – хором отозвались трое, показывая на молчаливого старика с перевязанной рукой.

Тот кивнул, будто извиняясь за то, что посмел заболеть