Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская

Сегодня он больше походил на молодого чиновника, который недавно сдал экзамены. Из-под темно-красного шелкового халата строгого края выглядывал белоснежный ворот нижней рубахи, длинные волосы полностью спрятались под черной шапкой-футоу с двумя крыльями по бокам, пояс подчеркнуто прост — с бляхой из недорогого нефрита, соответствующей невысокому рангу. Словно он пришел к нам не как сын друга семьи и не как сын левого министра, а как помощник цензора, коим он и был.

Сюэ пришел не один — с ним были охранник, слуга и пожилой господин ученого вида, род занятий которого я определить не смогла. Войдя в торжественный зал, Сюэ Сюэ поклонился:

— Этот недостойный приветствует госпожу Ли и юную госпожу Ли и нижайше просит прощения за столь внезапное и неуместное вторжение, когда почтенный господин Ли находится в отъезде.

Было бы удивительно, если бы Сюэ Сюэ не понял все наши намеки.

— Какое же неотложное дело привело сына господина левого министра в поместье моего мужа? — спросила мама, указывая на то, что такого дела просто не может быть.

— Вчера до слуха этого недостойного донеслись тревожные вести о несчастьях, постигших семью Ли. Признаюсь, мое сердце рвалось приехать в этот дом еще вчера, и лишь суровая речь отца о неподходящем времени для визита остановила меня. Но сегодня я не смог удержаться и примчался сюда. Прошу меня простить за столь неподобающий вид для визита! — Сюэ сложил руки и выставил их перед собой в поклоне.

— Мне и моей дочери было любопытно послушать о терзаниях молодого господина Сюэ, но я так и не услышала, какое дело привело его в наш дом.

Он выпрямился:

— Этот недостойный осознает, что нынешний визит переступает через грань должного, и нижайше умоляет госпожу Ли взглянуть на этот проступок со снисхождением. Прошлые события — и мимолетная удача быть знакомым с юной госпожой Ли, и та прискорбная ошибка, что омрачила имя и репутацию нашего скромного рода — не позволяют мне отречься от доли ответственности. Этот недостойный никогда не считал себя чужим семье Ли. Ваш благородный супруг, как родной дядя, наставлял меня с детства, его мудрые слова стали для меня драгоценными уроками. Как же могу я, получивший столько милости, сидеть сложа руки, когда в дом наставника постучалась беда? Именно поэтому, презрев все условности, я осмелился прийти в поместье семьи Ли.

Каков же наглец! Назвал то оскорбительное сватовство прискорбной ошибкой, да еще и сделал моего отца своим наставником. Настаивать на неуместности его визита и дальше было бы теперь нелепо. К тому же в своей речи Сюэ ни словом не намекнул на возможность нашего брака — я всего лишь мимолетная знакомая.

— Я и не знала, что узы, связывающие молодого господина Сюэ с моим супругом, столь прочны, — притворно удивилась мама. — Мой благородный муж не упоминал, что принял кого-то в ученики, но раз молодой господин Сюэ так настаивает на этом, я, как послушная жена господина Ли, могу лишь согласиться.

— Поскольку моя дерзость уже не знает границ, этот недостойный осмелится перейти к сути, — голос Сюэ построжел. — Этот недостойный услышал о коварных нападениях на верных слуг семьи Ли. И хотя я не смею сравнивать свои скромные возможности с силой дома Ли, я позволил себе пригласить господина Лу Боженя, лучшего лекаря во всем Линьцзин.

Тот пожилой мужчина, что стоял за плечом Сюэ, шагнул вперед, поклонился и сказал:

— Мои таланты и познания в медицине не столь уж и велики, но если я поставлю себя на второе место среди лекарей Поднебесной, никто не осмелится поставить себя на первое.

Лу Божень! Как жаль! Он был в моем списке значимых людей Линьцзин, только я не предполагала, что Сюэ Сюэ заполучит егостоль скоро. Действительно гениальный лекарь, только его моральные устои не соответствовали его мастерству. Он с одинаковым воодушевлением разрабатывал как лекарства от тяжелых болезней, так и яды, которые к ним приводили.

Сюэ Сюэ продолжил:

— Также этот недостойный хочет отыскать преступников, что осмелились поднять руку на дом господина правого министра. Я готов использовать все свои скромные связи, чтобы помочь правосудию. Глава Столичного управления, господин Гэн Тао, является человеком долга. В прошлом году мне посчастливилось оказать ему небольшую услугу, и он счел себя обязанным. Уверен, он не откажет в любезности и обыщет все подозрительные кварталы Линьцзин, если я попрошу об этом. Конечно, — Сюэ почтительно склонил голову в сторону мамы, — лишь с позволения госпожи Ли.

Я бросила взгляд на маму и увидела, как на ее белом лице проступили красные пятна от гнева.

— Эта недостойная дочь от имени семьи Ли покорно благодарит молодого господина Сюэ за столь внимательное отношение и участие к делам семьи Ли, — что означало: «ты суешь свой нос куда не следует». — К счастью, наша семья не обделена удачей, и наши слуги не так сильно пострадали, чтобы беспокоить такого одаренного лекаря столь незначительными ранами.

Мама немного успокоилась и смогла добавить к моим словам:

— Что же касается главы Столичного управления, я слышала, что это честный и достойный господин, поэтому, несомненно, приложит все силы для расследования и без упоминания долга перед молодым господином Сюэ. Прошу прощения от имени семьи Ли за то, что наши дела обеспокоили семью Сюэ.

Сюэ выслушал нас с тем же участливым видом, словно наш отказ никак его не оскорбил.

— Этот недостойный был счастлив узнать, что слухи оказались преувеличенными, а тревоги — беспочвенными. Надеюсь, впредь во всем Линьцзин будут говорить лишь об удаче и благополучии семьи Ли.

На этом Сюэ Сюэ распрощался с нами и ушел, уводя с собой господина лекаря.

Мы же с мамой остались в торжественном зале, ощущая горький привкус проигранной битвы.

— И что теперь? — спросила мама.

Весь ее неприступный и уверенный вид исчез, едва Сюэ покинул зал.

Как всегда после встречи с Сюэ Сюэ, мне требовалось время, чтобы успокоить дух и вспомнить, что я больше не его жертва. Не жена! Я — юная госпожа семьи Ли, дочь правого министра. И сейчас я могу защищаться.

— Это… — голос мой оборвался, и мне пришлось сделать еще один вдох, — это ничего не меняет. Мы отправим письма братьям, а потом ты отвезешь официальное письмо в Столичное управление.

— Но ведь Сюэ ясно дал понять, что господин Гэн Тао — его человек!

— Его или нет, Гэн Тао — глава Столичного управления и должен выполнять свою работу. К тому же это были лишь слова Сюэ Сюэ. Вряд ли Гэн Тао может себе позволить проигнорировать письмо жены правого министра.