Его невыносимая невеста - Натали Палей

Поэтому под изумленными взглядами людей внизу я опустился пониже и приказал духу: «Избавься от Норэта так, как ты умеешь».

Когда всесильный князь Норэт, которого вдруг окружила стена магического огня, исчез, гвардейцы императора Кэрнии направили на меня свое оружие.

Я опустился на то место, где ещё секунду назад стоял дед Кимберли, и перевоплотился.

Крики, ругань, удары магией я отбрасывал от себя играючи, без всяких на то усилий.

«Ричард, князь Норэт больше не приказывает мне! — вскричала Кимберли с явным облегчением. — Что ты с ним сделал⁈»

«Я отправил его далеко и надолго, Ким. Больше тебе не стоит его бояться».

Усилив голос магией, заявил гвардейцам и их капитану:

— Даю вам десять секунд на размышление. Если не прекратите нападение на меня, отправлю вас вслед за князем. Или просто сожгу. Отсчет пошел. Десять…

Еще несколько секунд я отбивался от магических атак и выстрелов. Когда счет дошел до двух, капитан гвардейцев отдал приказ опустить оружие и прекратить магические атаки.

— Сдаемся, — хмуро процедил капитан.

* * *

Семья Гвинэра, на удивление, произвела на меня хорошее впечатление. А их отношение к Кимберли, начиная с сурового князя Досэра и заканчивая тетей Айсэрой, отозвались теплом.

Я не мог не радоваться тому, что, похоже, моя Кимберли неожиданно обрела настоящую семью.

И в этой семье ей были не только рады. Ким ещё этого не знала, но я прекрасно замечал, как жадно на нее смотрели и князь, и его сыновья. Эти грозные, суровые мужчины обрели ту, кого собирались холить, любить и лелеять.

Моя встреча с рыжулей оказалась не такой, как я представлял себе. Все-таки под взглядами всего семейства Гвинэра я позволил себе лишь слегка прижать к себе любимую и поцеловать её в рыжую макушку.

Сердце Ким билось, как сумасшедшее, глаза, сверкали, как звезды, а щеки горели возбужденным румянцем. Мой внутренний зверь тонко чувствовал каждую её эмоцию и жадно ловил быстрые и смущенные мысли девушки.

Пока Кимберли не возмутилась:«Ричард, ты читаешь меня⁈»

«Ммм, немного. Но раз уж я прочитал тебя, то хочу сказать, что тоже безумно люблю тебя, моя совершенно невыносимая невеста».

«Почему это я невыносимая⁈ — искренне возмутилась Кимберли. — Я очень даже адекватная. Да и понятливая. Это в начале я была… возможно, немного невыносимой».

Я открыто усмехнулся. Кимберли совсем не поняла меня. Но она и не представляла себе, как с самого первого дня нашего знакомства мне было тяжело…

«С нашей первой встречи я с трудом выношу твой статус… невесты, — тихо признался я. — С того мгновения, как осознал, что ты моя единственная, я мечтаю видеть тебя своей женой, просыпаться с тобой, смотреть в твои изумрудные глаза, заботиться о тебе. Понимание же того, что это произойдет нескоро, невыносимо. Каждый раз».

«Ричард… » — сдавленно выдохнула Кимберли, и столько в её прекрасных глазах было счастья, что сердце мгновенно рванулось к ней, зверь внутри заурчал, словно довольный кот.

«Кимберли… » — Я открыл портал и под неодобрительным взглядом князя Гвинэра затянул в него свою любимую девочку. Больше я не мог, да и не хотел сдерживать себя.

Глава 33.1

Аласдэр

/Ричард Честон/

Совет лордов Бирнаи потребовал поединка силы между мной и Аласдэром. Но другого развития событий сложно было ожидать, ведь лорды следовали традициям и законам Бирнайского королевства.

Совет определил день проведения поединка. И утром назначенного дня Аласдэр явился во дворец герцогов Вирских, где когда-то впервые увидел Айлин.

Явился порталом. Без всякого предупреждения. И сопровождения. Как он часто проделывал и раньше.

Я находился в спальне, камердинер помогал мне одеваться к завтраку, когда дворецкий сообщил о прибытии его величества.

Питер выглядел растерянным и бледным.

Не выказывая удивления, словно я ждал этого визита, под напряженным взглядом преданных слуг, я попросил Питера провести Аласдэра в мой кабинет. А через время направился туда же.

С Аласдэром к кабинету мы подошли одновременно. Питер откланялся и испарился. Я уступил королю дорогу, как старшему и стоящему выше по статусу.

Аласдэр прошел в кабинет, занял гостевое кресло. Я сел напротив зятя, мысленно гадая, с каким вопросом он заявился. В последние дни Аласдэр отказывал мне в аудиенциях, и даже Айлин не могла на него повлиять.

Некоторое время мы молчали, внимательно разглядывая друг друга. Словно виделись в первый раз.

Я отмечал, как король изменился — осунулся, похудел и будто стал старше. Глубокая морщина рассекала высокий лоб. Носогубные складки тоже углубились.

Взгляд того, кого я всегда считал старшим братом, тоже изменился. Стал чужим — острым, холодным, оценивающим. Ранее король Бирнаи никогда так не смотрел на младшего брата любимой супруги.

— Кто бы мог подумать… — усмехнулся Аласдэр, не закончив мысль.

Он вздохнул, слегка передернул широкими плечами, словно сбросил с них что-то неприятное…

— Согласен, — сдержанно отозвался я. Мне показалось, что я догадался, что он имел в виду. То, что когда-нибудь мы станем друг другу чужими. Соперниками на трон Бирнаи.

— Я пришел сказать, что ни в чем не виню тебя. Знаю, что ты не хочешь власти, и трон тоже тебе не нужен. Я признаю тебя более достойным и сильнейшим драконом. Без поединка силы. В принципе, кто сильнее и так очевидно. Ты обрел крылья и зверя, я — нет. Вечером я заявлю о своем решении, созвав Совет лордов. За час до поединка.

Аласдэр замолчал.

— Это Айлин попросила? — тихо спросил я.

Моя сестра умоляла нас обоих отказаться от поединка, исход которого и так очевиден. Но Аласдэр заявлял, что будет участвовать. Мне ничего не оставалось, как тоже заявить об этом. Хотя до этого на Совете я объявил, что не желаю трон Бирнаи. На что один из старейших лордов отозвался:

— Вы ещё слишком молоды, лорд Честон, чтобы понимать все последствия своего поступка для подданных Бирнаи. В данном случае речь не идет о вашем желании или нежелании. Вы подданный Бирнаи, обязаны исполнять ее законы и соблюдать традиции. Представьте, что начнется среди населения, когда распространится слух, что самый сильный дракон нашего времени наплевал на древние традиции и законы королевства? А какая репутация будет у нас на международной арене? У вас не тот статус, милорд, чтобы вы думали лишь о себе и своих желаниях.

Эти слова впечатлили меня. И