Ведьма. Право на любовь - Татьяна Андреевна Зинина

Больше к разговорам мы не возвращались. Да и как можно думать о чём-то серьёзном, когда губы горят от поцелуев, от сладких ласк путаются мысли, а душа поёт от самого настоящего счастья?

***

Бран

Утром мы с Мегги едва не проспали, что не удивительно после столь насыщенной ночи. Но если я мог позволить себе не пойти на первую лекцию, да и на последующие тоже, то моя ответственная Магнолия от перспективы опоздания едва не впала в панику.

Собрались быстро, но пришлось обойтись без утренних поцелуев, а я, кажется, успел к ним привыкнуть. Мегги носилась по комнате, собирая в сумку нужные учебники, тетради, выискивая свой форменный галстук, который непонятно куда запропастился. В столовую на завтрак мы уже почти бежали, с едой расправились в рекордные сроки, а в аудиторию вломились вместе с сигналом начала занятия.

Я, хоть убей, не мог вспомнить, какая лекция у меня сейчас, моей задачей было проводить Магнолию. Ну, а то, что в большой аудитории, кроме группы ведьм, оказались и мои однокурсники, стало крайне приятным сюрпризом.

Наши с Мегги лекции иногда совпадали, и это меня несказанно радовало. Случалось это редко, не чаще пары раз в неделю, и не стоит говорить, что такие занятия я посещал исправно, даже не думая их пропускать.

Мы заняли свободные места во втором ряду, как раз позади одиноко сидящей Милайсы, и в этот момент в аудиторию вошёл ректор.

Так значит, сейчас у нас будет история магии. Хорошо хоть, не право, на нём меня всё время тянуло либо уснуть, либо начать пререкаться с преподавателем. Уж очень нудные и неинтересные вещи он рассказывал.

Мегги достала тетрадь и приготовилась записывать. Я удобно развалился на скамье, опустил ладонь на коленку Магнолии под партой и довольно улыбнулся. Рядом с ней мне даже учёба начинала доставлять настоящее удовольствие.

– Итак, господа студенты, сегодня мы с вами поговорим о Великой магической войне, – начал ректор, встав за кафедрой. – Как вы наверняка знаете, она продлилась пять лет и закончилась около полувека назад. Возможно, что-то о тех временах вам могли рассказывать ваши старшие родственники. Буду рад, если вы сможете дополнить предоставленную мной информацию интересными фактами. Итак…

Он обвёл аудиторию внимательным взглядом и, сверившись со своими записями, продолжил:

– Изначально в конфликте участвовали только королевство Шараз и Изерфитская империя. По официальной версии, причиной войны стало похищение принцессы Шараза младшим сыном императора Изерфита…

– Чушь, – буркнул я себе под нос. Но ректор всё равно услышал.

– Что-что, Бран? У тебя есть другая версия? Может, поведаешь нам? – лорд Дилс говорил спокойно, но в глазах блестел вызов. А вызовы я привык принимать.

– Говорю, что эта версия крайне далека от истины. Её придумали, как сказочку для народа, – сказал я. – На самом же деле война началась из-за месторождений золота, найденных в одном из приграничных городов империи. Конечно, Шаразу тоже срочно позарез понадобились столь прибыльные земли. Сначала они пытались торговаться, потом угрожать, даже предприняли попытку получить месторождения как выкуп за Альфину Шаразскую, красавицу-дочь короля. Изерфитский принц Калеб был в неё влюблён, причём взаимно, их помолвка была заключена задолго до войны. Но потом король Шараза всё переиграл. В итоге Калеб действительно организовал побег Альфины, но тогда их выходка уже не могла ни на что повлиять. Война всё равно была бы объявлена.

Ректор выслушал меня внимательно, а вместе с ним и вся притихшая аудитория, Мегги же и вовсе смотрела с искренним удивлением.

– И откуда же у тебя такая интересная информация? – поинтересовался лорд Дилс.

– Дед рассказывал когда-то, – ответил я. – Он в молодости служил помощником посла в Изерфите и умудрился подружиться с принцем Калебом. Так что сведения у меня, считай, из первых рук.

– Как интересно, – проговорил ректор. – А не из-за твоего ли родственника Ферсия оказалась втянута в ту войну? Говоря о деде, ты ведь имел в виду лорда Элистера Дартского?

– Именно его, – кивнул я. – Но Ферсия вступила в войну по иным причинам. В нашей стране всё слишком сильно было завязано на магии, а масштабные магические битвы нарушали течение потоков и угрожали угробить источники. После того, как один из них иссяк, король принял решение выступить на стороне Изерфита и вернуть мир.

– И к чему привело это решение? – поинтересовался лорд Дилс с искренним интересом.

– На исход войны оно не повлияло, но зато укрепило политические связи Ферсии с Изерфитом. Война же закончилась ещё до того, как наши войска пересекли границу.

– Что стало причиной её завершения? – в глазах ректора сияла искренняя заинтересованность.

– Диверсия двух изерфитских принцев и их окружения, – развёл я руками. – Эти олухи решили провести уникальный тёмный ритуал, который должен был уничтожить вражескую армию. Но в итоге они или что-то напутали, или перестарались, и вместо направленного удара получили магический взрыв невероятной силы, который уничтожил всё живое на километры вокруг. Тогда пали обе враждующие армии, а лес, окружающий эпицентр взрыва, стал аномальной магической зоной и с тех пор именуется Пустым.

– Да откуда ты это знаешь?! – вот теперь удивление ректора стало действительно огромным. – Снова от деда?

– Не только, – я улыбнулся. – Довелось побывать в том лесу. Тогда и выяснились подробности.

– Жаль, что лорда Элистера давно нет в живых. Я бы с ним с радостью пообщался, – с мягкой усмешкой произнёс лорд Дилс. – Слышал, он был очень деятельным мужчиной.

– Его убили революционеры. Маги, раньше служившие стражами порядка, – проговорил я, а перед глазами, как наяву, встала та самая ночь.

В Дарте стало по-настоящему опасно, особенно, для аристократии. Дед же всегда был прямолинейным человеком и так же прямо высказал людям, объявившим себя новой местной властью, что герцогство не отдаст. Он собрал вокруг себя настоящую армию, за ним пошли почти все жители города и окрестных деревень, но стычки с шайками агрессивно настроенных революционеров стали случаться всё чаще. И однажды вечером дед сказал мне, что нам срочно нужно уезжать. Нет, сам он своих людей бросать не собирался. Герцог лишь хотел отвезти меня к тем, кто должен был помочь переправить меня на время в Изерфит. Я не хотел, упирался, как мог, говорил, что должен остаться с ним или вернуться к родителям и Таю, но дед был упрям, как осёл.

– Бран? Что с тобой? – донёсся до меня голос ректора, и я будто вынырнул из воспоминаний.

Посмотрел на