Хозяйка пасеки. Медовый бизнес попаданки - Дия Семина

— Это самые лестные слова для уха короля! Ты умеешь говорить по-настоящему приятные комплименты! — он улыбнулся, и сам положил мою руку на свою, так и пошли мы с «женихом» в тронный зал.

Вошли и я смутилась.

Нас ожидает довольно внушительное общество.

Королевич помог мне подняться по трём высоким ступеням и посадил в небольшое кресло, рядом его кресло. Это не трон. Оглядываюсь и понимаю, что основной трон спрятан за бархатной драпировкой, пока мы некоронованные особы, то символ власти можно скрыть, чтобы не унижать собственное достоинство.

Очень важный человек с пышными усами выкрикнул наши титулы и имена. Проговорил скучный монолог о законности власти и преступлениях против них, и в зал ввели пожилого, испуганного мужчину.

— Это твой приёмный отец. Дворянского сословия Эймус де Тори, узнаёшь его? — прошептал Рагор.

— Простите, Ваше Высочество, но я во время родов потеряла память. Я его не узнаю. Но если кто-то сможет подтвердить имя этого человека, то вполне возможно, что это он. Они могли приехать на пасеку и проведать меня, могли забрать из поместья, в день, когда граф меня выгнал из-за долгов де Бриля. Но они этого не сделали, так что я их не знаю. Увы.

— Понятно! Его преступление против тебя ещё тяжелее, чем мне доложили!

Королевич вдруг встал и спустился к Эймосу, у того на лице застыл ужас. Старик уже решил, что конец близок, даже закрыл глаза.

Но Рагор хлопнул в ладоши, так звонко, что мы все невольно вздрогнули и крикнул:

— Принесите сюда всё по этому делу! — двери сразу распахнулись и два лакея внесли стол с разными предметами. Рагор взял небольшое бархатное одеяльце и поднёс к Эймосу.

— Ты узнаёшь это детское одеяльце?

— Да, Ваше Высочество! В это одеяльце была завёрнута моя дочь в день, когда ее к нам принесли замёрзшую.

— Вы очень добрый человек, Эймос. Приютили малютку. Но вас не смутил вот этот вышитый герб на одежде ребёнка? А также человек, продавший вам малютку назвал ее полное имя. Потому что её мать еще была жива, когда ребёнка забрали, не так ли? Но её оставили в горах, не хотели возиться с женщиной.

— Откуда мне было знать об этом?

— Но, я узнал. Приказал обыскать ваш дом, позже нашёл тех ледорубов, что принесли к вам маленькую графиню Эйлин Мелиссу Клермон, они и поведали всю историю.

— Сир! Но я никого не убивал. Девочка жила и ни в чём не нуждалась! Да, мы дали ей своё имя, Эйлин Адель де Тори, но от этого никто не пострадал, кажется, — простонал Эймос и мне вдруг показалось, что он искренне верит в то, что все сделал правильно.

— Да! Но по закону, любое знатное дитя, если попадает в трудную ситуацию, лишается родителей или угодий, сразу привозится в королевский дворец. Это старинный указ нашего первого короля! Никто не смеет лишить графиню её титула и тем более имени. Но ты посмел сделать это! Утаил происхождение девочки. А когда на ней появилась моя метка истинности, и вовсе продал нищему дворянину! Мать по воле магической судьбы сама везла дочь сюда, ко мне. Но ты и де Бриль встали на пути, забрали то, что предназначено мне, мою суженую, за такое преступление наказание еще не придумано!

Последнее предложение Рагор прорычал, он же такой миленький, но откуда в нём этот дикий львиный рык!

Я невольно выпрямила спину и замерла. Мне нужно ненавидеть этого демонического монстра, а я сижу, слушаю и понимаю, что он прав. И ведь ни к чему не подкопаешься.

Справедливость!

Вот чего жаждут все подданные, и он ее демонстрирует.

Ума этому парню не занимать.

Эймос пролепетал что-то бессвязное в своё оправдание, но один из почётных членов палаты, уже огласил статью закона, о нарушении прав знатных детей на титул.

Смертная казнь.

Но у королевича есть другой вариант решения конфликтной ситуации:

— Ты должен написать прошение о расторжении незаконного брака графини Клермон с Домианом де Брилем ввиду того, что ты незаконно удерживал Эйлин в своём доме, выдавая её за свою дочь. Ты не имел права подписывать эти бумаги!

— Я все подпишу! Прошу пощады! — простонал де Тори.

— Но ты торговался, вы с де Брилем торговались уже после того, как Эйлин родила дочь! Продажа графини, тяжкое преступление, ваш слуга признался, что слышал ваш разговор. Когда ты решил подписать вот эти бумаги. Десять процентов от выручки пасеки. Какой позор!

— Простите меня…

Сама не ожидала от себя, но как в школе подняла руку, в момент, когда Рагор посмотрел на меня и воскликнула:

— Ваше Высочество! Вы великолепны, благодарю вас за искреннюю заботу обо мне, если бы я только знала, что вы с таким трепетом хотите заботиться обо мне, то сама пришла бы к вам. Но я не знала, и этот человек, наверное, заботился обо мне, как умел. Я выросла, живая, здоровая, и даже немного образованная, раз умею читать и писать. Прошу вас о снисхождении для него.

Не выдерживаю и решаюсь заступиться за старика. Он поступил не самым красивым образом, но не хочу его смерти. Даже после того, что я пережила в день родов по его вине.

— Посмотри, старик, на великодушие графини! Она страдала по твоей вине. Но прощает тебя. Ссылка, уезжайте за горы на север, сейчас же! Собрать не более одной телеги вещей и уезжайте, пока я не передумал. И канцелярия должна привести все документы моей невесты в порядок. Прямо сейчас!

Приговор суровый, но справедливый. Неожиданно Рагор проявил себя, как мудрый правитель.

Это заставило меня задуматься, что с ним не так? И как мне выпутываться из этой тупиковой ситуации. Так опомниться не успею, как стану его женой.

Но это неправильно.

Рагор, словно услышал мои мысли, повернулся ко мне и прошептал:

— Да, моя дорогая, я женюсь на тебе в ближайшее время.

— А коронация?

— Коронация — формальность, не стоит тебе заботиться о таких мелочах. Лучше выбери платье для свадьбы!

— А так много платьев моего размера во дворце, это чьё-то наследство? — вдруг спросила его шёпотом, намекая на Луизу.

Надеялась, что он смутится, но нет:

— Этот богатый гардероб собрала моя бывшая фаворитка. Но теперь её нет, и никогда не будет, она