Ангелочек. Время любить - Мари-Бернадетт Дюпюи

Сен-Лизье, в тот же вечер

Анжелина вернулась домой с наступлением ночи. Она нашла Луиджи под сливой. Он лежал, исписывая графитовым карандашом тетрадь нотами. Рядом стояла свеча. При малейшем порыве ветра пламя колыхалось. Молодая женщина заметила, что в кухне нет огня.

— Где Розетта? — спросила она.

— Пошла спать, — проворчал он. — Послушайте! Из-за вас я потерял мысль.

Анжелина устала и к тому же была расстроена. Без всяких церемоний она села на сухую траву в метре от Луиджи.

— Луиджи, вы ужинали?

— Да, некоторое время назад. После куска пирога и стакана сидра Розетта подала мне рагу, картошку и сало. Роскошный ужин! Эта таверна мне нравится. Пожалуй, я возьму здесь пансион.

— Вас, судя по всему, даже не волнует состояние здоровья мадемуазель Жерсанды! — возмутилась Анжелина. — Кто угодно поинтересовался бы этим!

— Я не кто угодно, а ее сын. Ну, и как чувствует себя эта дама?

— Доктор нашел, что она очень слаба и взволнована. Ее сердце бьется нерегулярно. Он прописал ей шафранно-опийную настойку, хотя я возражала. Сейчас, разумеется, она спит.

— Сон часто восстанавливает силы, — ответил Луиджи, убирая в сумку тетрадь и карандаш. — Она оправится после всех этих переживаний.

— Какой вы холодный, безжалостный! — сказала потрясенная Анжелина. — В вашем голосе не слышно ни капли сочувствия, в ваших глазах нет ни искорки беспокойства. Я так разочарована…

Рассеянно кивнув, Луиджи произнес:

— Жерсанда де Беснак для меня — посторонняя женщина. Я никогда раньше не видел ее. В ее обществе я провел час, вернее, около часа. Я не могу сочувствовать или беспокоиться о ней.

— Но она ваша мать! — воскликнула Анжелина.

— Скажем так: женщина, родившая меня. Я предпочитаю такую формулировку. А теперь выслушайте меня внимательно, Анжелина. Я вернулся сюда вовсе не потому, что надеялся найти свою семью. Один друг, мой единственный друг на всем белом свете, ответил на мое письмо, которое я написал ему из Барселоны. Буду с вами честен: я просил у него денег. И он, великодушный человек, прислал мне кругленькую сумму, сообщив при этом, что меня больше не обвиняют в тех чудовищных преступлениях, в которых даже вы подозревали меня, если не сказать больше. Этот человек живет в Арьеже. Он настоятель аббатства Комбелонг, что расположено в нескольких километрах отсюда. Можете себе представить, как я обрадовался, узнав, что меня больше не считают беглым преступником. Я мог бы остаток своих дней провести в объятиях Долорес, но отец Северин просил, чтобы я навестил его в последний раз. Разве я мог отказать ему? Он очень пожилой человек, а я люблю его всей душой.

Ошеломленная молодая женщина смотрела на Луиджи так, словно видела его впервые. Ей казалось, что он наконец раскрыл свою душу, сбросил маску беззаботного и речистого акробата. Он говорил прямо, бесхитростно. И это выбивало ее из колеи.

— Значит, вы вернулись не ради меня? — разочарованно спросила она.

— Ну почему же? Я не лгал вам, Анжелина, я действительно все это время думал о вас. Я должен был вас увидеть, убедиться, что вы действительно существуете, вы, с вашими медно-золотистыми волосами и фиолетовыми глазами. Я надеялся соблазнить вас. Это была прелестная любовная греза, растаявшая по воле судьбы.

— Боже мой! Зачем же так драматизировать? — удивилась Анжелина.

— Позвольте мне закончить. Я рассчитывал, что своим обаянием сумею завоевать прелестное, хотя и холодное, отстраненное создание. Но я столкнулся с сестрой милосердия, преисполненной нежности ко мне, которая смотрит на меня так, словно я с Луны свалился. Я был не просто доволен, я был счастлив, признаюсь вам. Но в тот момент, когда я вырвал вас из когтей негодяя, когда надеялся получить поцелуй в качестве награды, вы сообщили мне нечто невероятное. Моя мать живет в этом городке и ждет меня! Я все как следует обдумал. Ваша любезность, ваша признательность были адресованы Жозефу де Беснаку, блудному сыну, по которому скучала старая эгоистка.