Договор на любовь - Ксения Хан

внутри… –  выдыхает Дживон в такт движению. Соён думает, что надо что-то ответить, как-то поучаствовать в разговоре, но Дживон прижимается губами к её губам, и глубоко целует, и мычит, заглушая стон во рту у Соён, и… И к чёрту эти разговоры.

Они двигаются быстрее, Соён подстраивается под его ритм, сипло дышит куда-то ему в шею, ногти бессознательно впиваются ему в лопатки. Внизу, там, где соприкасаются их тела, набухает узел из напряжения и наслаждения, и Соён стонет, желая разорвать в себе это, превратиться в бескостное тело, в слепок с фигуры Хван Дживона.

– Дживон, –  хрипло выдыхает Соён ему в ухо. Он отзывается, хватает её за запястья, уводит их вверх над их головами и прижимает к подушкам. Соён дёргается, он снова стонет.

– Ещё немного… –  коротко отвечает Дживон, почти грубит ей. Движения его бедёр становятся хаотичными, он сбивается с ритма, беспорядочно врывается в тело Соён. Комнату заполняют их стоны, вскрики Соён, бессвязные слова Дживона.

– Дживон, я… –  ахает Соён, когда сдерживаться становится невыносимо, –  я сейчас…

– Знаю, я тоже.

Он отпускает её руки, впечатывает всю её в мягкий матрас и прижимается лбом к её влажной от пота груди. Соён выгибается навстречу его телу, бёдра сжимают его так сильно, что сводит мышцы, и всё её сознание сползает в низ живота, туда, где спиралью бьётся новый оргазм.

Дживон стискивает её и тоже кончает.

А потом Соён начинает плакать.

* * *

– Я точно не сделал тебе больно? –  спрашивает Дживон, и Соён вздыхает с улыбкой. Она подтягивает себя вверх на подушки, упирается плечом ему в грудь.

– Ты сделал мне хорошо, –  мягко говорит она. –  Прекрати волноваться.

– Но ты плакала!

– Это от наслаждения! Так бывает, знаешь ли.

– Никогда о таком не слышал.

Соён тихо смеётся, Дживон ворчит что-то неразборчивое. После того как он заставил её биться под ним в лихорадочном удовольствии, всё её тело стягивает ноющая боль. Приятная, глухая, пульсирующая. Соён до сих пор чувствует её отголоски в набухших сосках, в животе, на внутренней части правого бедра, в которое Дживон бессознательно впился пальцами и оставил крохотное красное пятно, которое назавтра растечётся по коже синяком.

Соён успела помыться, поесть найденный в холодильнике Дживона салат и натянуть на себя одну из его дорогущих белоснежных рубашек –  прямо на голое тело, так по-бунтарски соблазнительно! –  и теперь лежит рядом с ним, лениво болтая согнутой в колене ногой.

Дживон наблюдает за ней с расслабленной полуулыбкой.

– Чан Соён.

– М?..

Дживон чуть вздыхает.

– Я должен спросить. Почему ты не поехала сразу ко мне?

Нога Соён замирает, она в стеснении чешет нос. Пальцы Дживона вырисовывают узоры на голой коже её живота, чуть сдвигая планки своей же рубашки, Дживон чувствует неловкую паузу и накрывает пупок Соён широкой ладонью.

– Я не имею в виду…

– Я понимаю, о чём ты, –  обрывает его Соён.

Она поворачивается к нему лицом, устраивается поудобнее у него под боком. Дживон подхватывает влажную прядь её волос и накручивает себе на указательный палец.

– Тебе не понравится, –  предупреждает Соён, и Дживон замирает. Смотрит на неё внимательным взглядом, хмурится.

– Я слушаю.

Соён прикусывает губу. Она никому не рассказывала о вечере выпускного, кроме Чихо. Если сейчас она поведает обо всём Дживону, то ей придётся признать, что она на самом деле ему доверяет.

Ну, после того, как остановит его от преднамеренного убийства. Того проклятого таксиста даже немного жаль. Соён заправляет волосы за ухо и открывает рот.

И рассказывает Дживону о том, что произошло шесть лет назад.

Глава 14. Больше никогда

31 мая 2024 года

Апартаменты Дживона, Инчхон

Соён переворачивается на бок, когда слышит будильник, и слепо шарит рукой по своей прикроватной тумбочке, но натыкается на наручные часы –  часы? –  и распахивает глаза.

Она не у себя в комнате. Она в спальне Хван Дживона. О.

Она в спальне Хван, мать его, Дживона.

Подробности вчерашней ночи проносятся перед глазами, воспоминания кидают её в жар, и Соён медленно натягивает на глаза одеяло в надежде, что Дживон ещё не проснулся и у неё есть время обработать информацию и… И –  что? Придумать, как себя вести? Они же не малые дети, в конце концов.

Ругая себя, Соён решает, что скрываться нет смысла, равно как и соображать себе какое-то серьёзное, смущённое, радостное (нужное подчеркнуть) выражение на лице. За её спиной, на другом конце широкой кровати, раздаётся тяжёлый вздох. Соён высовывается из-под одеяла и поворачивается к Дживону. Он сидит, прислонившись спиной к изголовью, и он –  голый. Ну, или наполовину голый –  нижнюю часть тела скрывает одеяло, сам он скрестил руки и хмурится, уставившись в телефон.

– Чан Соён, –  зовёт он серьёзным голосом, будто хочет отчитать её за неверно составленное расписание дня. Соён немножко теряется.

– М?

Дживон поворачивает к ней лицо с потемневшими глазами –  злится? С чего бы?

– Давай разведёмся.

Соён моргает. Потом моргает ещё раз. Давит в себе желание потянуться к глазам и протереть их, чтобы смахнуть сонное видение, потому что никакой это не морок и Дживон действительно смотрит на неё с лицом, на котором читается твёрдое намерение испортить Соён день. Или всю жизнь. Повисшее напряжение между ними никак не сочетается с беспорядком на голове Дживона –  волосы растрепались, отдельные пряди спадают на лоб и прикрывают припухший после сна глаз.

Так. Дайте-ка подумать.

– Скажи честно. –  Соён прочищает горло и садится на кровати, подтягивая к голой груди одеяло. –  Тебя в детстве раз двести пятьдесят головой вниз роняли?

Дживон поджимает губы. «Припухшие, – рассеянно думает Соён, опуская к ним взгляд. – Я их вчера целовала».

– Это не смешно, –  комментирует Дживон. Соён фыркает.

– Думаешь, я шучу? Всё в порядке, мудачизм лечится в наши дни, если только у тебя не лишняя хромосома в двадцать первой паре [23].

Дживон хмурится сильнее. Соён повторяет за ним.

– Окей, –  говорит он вдруг, сдаваясь. –  Тогда не приходи сегодня в офис. У тебя выходной.

Соён опускает лицо в ладонь и трёт щёку и правый глаз. За что, за что Будда послал ей такого идиота в мужья?

– Не знаю уж, что ты там себе напридумывал, –  медленно говорит Соён, одновременно перебирая в уме все возможные причины такого его поведения, –  но я участвовать в твоём спектакле не собираюсь. Я еду домой переодеться и выпить кофе. Встретимся на работе, где ты будешь изображать сварливого босса, а я…

– Не появляйся сегодня в офисе, –  обрывает её Дживон. –  Я что, на