Реванш-2 - В. В. Адамчик

Дополнительная трудность заключалась в том, что все песни были на английском: реплики героев переводились на испанский, а песни — нет.

— Хорошо, — интригующе проговорил он. — Я подобрал для тебя кое-что. Ни за что не отгадаешь. «Прогони все свои…»

Внезапно голова Исабелы появилась у его подушки. Девушка торжественно улыбнулась и тихонько запела:

— «Стань счастливым, прогони все свои печали! Ведь ты готов к судному дню!» Ну что? А ты говорил, не угадаю.

— Ты замечательно поешь, — признался Кике. — Я даже заслушался.

— Давай вместе! — предложила девушка и не дожидаясь ответа, завела снова: — «Стань счастливым…»

Кике подхватил. Постепенно их голоса стали набирать мощь. Скоро молодые люди орали припев в совершеннейшим восторге:

— «Стань счастливым, стань счастливым»!

В стену застучали.

— Эй, счастливцы, а ну перестаньте! — донесся глуховатый голос. — Дайте поспать!

Кике и Исабела замолкли. Они посмотрели друг на друга и широко улыбнулись.

— Оказывается, ты не всегда такой правильный, как казался, — прошептала девушка. — Сейчас надо спать, но ты не спишь, а мешаешь спать остальным…

Кике удовлетворенно вздохнул: сеньор Лас Ривас мог быть доволен. «Но чтобы совсем развеселиться, надо совершить что-то, еще более сногсшибательное, — подумал Мальдонадо. — Например… Поцеловать Исабелу».

Сперва он испугался такой мысли, потом подумал еще раз: «Поцеловать эту красавицу? А почему бы и нет?»

— Иди сюда, — сдавленно прошептал Кике.

Глаза девушки приблизились.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Ничего! — Кике дотронулся губами до ее губ. — Я хочу кое-что сделать…

Исабела была поражена.

— Чего ты хочешь? — пролепетала она.

— Я уже сделал, — отозвался юноша и откинулся на подушку.

Он решил, что для первого раза хватит.

* * *

Настало утро. Исабелу разбудил стук компьютерных клавишей. Девушка открыла глаза и заметила, что Кике сидит за компьютером и стремительно набирает строку за строкой.

Он услышал, как девушка пошевелилась и обернулся к ней. Исабела увидела приветливую улыбку.

— Я помешала тебе?

— Нет! — ответил Кике. — Скорее, я тебе, прости. Но мне так захотелось писать. Голову просто распирало, и я не утерпел.

Девушка посмотрела на часы.

— Все нормально, Кике, — кивнула она. — Давно пора вставать.

Кике вернулся к своему занятию, Исабела в это время встала и оделась. Она подошла к столу и остановилась, пораженная.

Юноша, придавив клавишу стирания, уничтожал только что написанное.

— Что ты делаешь? — с неподдельным ужасом в глазах спросила Исабела.

Кике глянул на нее, не отпуская пальца. Девушка стукнула его по руке, процесс стирания прервался.

— Я перечитал, и мне не понравилось, — принялся оправдываться Кике. — Не знаю, что это. Наверное, я плохой писатель.

Она смотрела на него с укором.

— Перестань! Ты замечательный писатель. Если у тебя что-то не выходит сейчас, получится лотом. Главное, верь в себя.

— Я просто обманываю себя, — покачал головой Кике, глядя в одну точку.

— Не говори так! — возмутилась Исабела. — Ты замечательный драматург!

— Но ты же ничего не читала!

— У меня интуиция. Она подсказывает, что ты очень талантлив.

— А я этого не чувствую, — сказал Кике. — Я не могу полностью выразить себя на бумаге. Я словно заперт, и ключ потерян.

— Кике! — воскликнула девушка. — Ты противоречишь самому себе.

— Чем?

— Только что ты произнес фразу, которая может стать украшением любой пьесы. Ты только послушай себя: заперт, а ключ потерян! — она улыбнулась, — Это просто прекрасно сказано! А говоришь, что не писатель. Ты что, провоцируешь, чтобы я тебя расхваливала? Как ты…

Она внезапно замерла на полуслове.

— Кике, я только сейчас поняла! Знаешь, что тебе нужно?

— Немного таланта! — мрачно бросил юноша.

— Тебе нужна муза! — заявила девушка. — Кто-то, кто был бы постоянно рядом с тобой и вдохновлял тебя на великие вещи. Вот и все! Муза вызовет в тебе дух творчества, который обессмертит то, что ты пишешь!

Кике почесал в затылке.

— Муза… — задумчиво повторил он.

— Да, да, да! — воскликнула Исабела. — У всех писателей была муза. Прекрасная женщина, которой они посвящали написанное. У Сервантеса, Мольера, у твоего любимого Шекспира! — девушка кивнула на статуэтку. — Только учти, что не всякая женщина способна вдохновлять своего любимого на великие дела!

* * *

«…Она была столь прекрасна,

Что цветы ее уст румяных

Были ярче, душистей, свежее,

Чем гвоздики на вешних полях…»,

— читал сеньор Лас Ривас на очередном уроке.

Кике в числе остальных студентов внимательно слушал преподавателя. При этой цитате память юноши снова и снова возвращалась к образу прекрасной соседки по комнате. «Исабела! А что, если она и есть моя муза, только я не понимаю этого?» — не в первый раз задумывался Кике.

Сеньор Лас Ривас немного помолчал и проговорил сокрушенно:

— Не правда ли, прелестные стихи? — студенты услышали, как преподаватель вздохнул. — Дело в том, — сказал Хосе Лас Ривас, — что я могу вам объяснить правила стихосложения, но не могу вас научить красиво писать. Многие утверждают, что вдохновение рождается с трудом…

Кике посмотрел на Лас Риваса снисходительно. Юноша бы мог поспорить с этой мыслью, но преподаватель сам не согласился:

— Нет, вдохновение рождает только вдохновение! Труд также необходим, но только его недостаточно, — Хосе Лас Ривас обвел взглядом аудиторию. — Пишите о том, что вас волнует. Больше страсти! Не пишите, потому что надо. Пишите, потому что не можете не писать…

Глава 18

И все-таки Кике не сочинялось. Он лежал на втором ярусе и бездумно смотрел в потолок. Его настроение было ужасным. Например, Кике понимал, что ему давно пора очередной раз позвонить Исамар и справиться об отце, о его и ее здоровье. Но он просто не мог найти в себе сил встать и отправиться на почту.

«Неужели все знаменитые писатели и поэты имеют право на хандру? — спрашивал себя юноша и не находил ответа. — Нельзя причислять себя к великим только потому, что у тебя упадок сил. Господи, кто мне поможет?»

Исабела сидела за столом и рисовала. Она поминутно поглядывала на соседа по комнате. На бумаге штрих за штрихом возникал портрет лежащего Кике.

После одного из таких взглядов девушка не выдержала и встала. Она неслышно подошла к кровати и обняла Кике. Ее мягкие губы дотронулись до щеки юноши.

Кике подскочил как ужаленный.

— Боже, Исабела, что ты делаешь?

— Лежи! — девушка чуть надавила на его плечи, и Кике снова опустился на подушку. — Я решаю твою проблему.

Юноша повернул голову в ее сторону и встретился с Исабелой взглядом. В ее глазах была бездонная глубина. Кике подумалось, он тонет, при этом спасаться