Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

я сделала это сразу, и вскоре все понимают, почему. За одной коробкой следует другая, они вложены друг в друга как матрешки, и тщательно упакованы. Вскрывая очередную, я каждый раз надеюсь увидеть мой подарок, но лишь натыкаюсь на следующую. Размер коробок становится все меньше и меньше, и уже вместо огромного подарка, на который я рассчитывала вначале, меня явно ждет нечто маленькое и скромное по величине. Все это сопровождается зажигательной музыкой, аплодисментами и хохотом присутствующих. Усама бросается мне на помощь, и пританцовывая, мы освобождаем очередную коробку от лент и бумаги. Именно в ней мой подарок! Это настольные часы, выдержанные в минималистическом стиле с серебристым корпусом и белым строгим циферблатом. Я высоко поднимаю их над головой, чтобы продемонстрировать всем, и под всеобщие радостные крики фотографируюсь с дарителем в обнимку. Молодец, Хамит! Интрига с подарком понравилась всем, да и сам презент пришелся мне по вкусу.

Хиба, одна из девушек-сириек, когда очередь до ходит до нее, тоже поет. Она исполняет национальную песню, протяжную, грустную и загадочную, как душа Востока. У Хибы глубокий грудной голос, и ее пение звучит завораживающе. Некоторые ребята, ее соотечественники, подхватывают знакомый мотив.

Конкурсы и вручение подарков заканчиваются всеобщими танцами. Мы танцуем под мелодии арабские, армянские, греческие и даже русские. Это праздник, в котором смешались все культуры, и это великолепно. Я осознаю, что такой опыт в моей жизни уникален и никогда больше не повторится, и это тоже отличный повод насладиться каждым мгновением.

Рита самозабвенно выплясывает вместе со всеми. Она никогда не воздвигает границ между собой и своими учениками, отчасти потому, что это вообще не принято в Германии, отчасти потому, что она сама по себе хороший простой человек, не только учитель, но наша коллега и подруга.

Но любой праздник рано или поздно заканчивается.

– Счастливого Рождества и счастливого Нового года, – желаем мы друг другу, прощаясь.

В школе начинаются новогодние каникулы, которые продлятся до 7 января. В России в это время еще продолжаются праздники, а Рождество, собственно, только начинается.

В Германии, как и по всей Европе, Рождество празднуют в ночь с 24 на 25 декабря. Мои немецкие муж, любовник, соседи были несказанно удивлены тем, что в России Рождество отмечают уже после Нового года, а не перед ним. Собственно, рабочие дни в Германии начинаются 2 января, из-за чего возник конфликт между мной и Йенсом, когда я оформляла в прошлом году документы на воссоединение, чтобы переехать к мужу на правах его супруги. Я отказывалась ехать в Посольство в Германии в Москве в первых числах января, полагая, что оно будет закрыто на праздники. Йенс же настаивал, что Посольство Германии подчиняется законам Германии и живет по календарю Германии, и, стало быть, 2 января там уже рабочий день. Кстати, тут он оказался прав. Но я все равно тогда настояла на своем и полетела в Москву только 9 января. Невероятно, но с тех пор прошел почти год. Почти год, как я, то убегая, то возвращаясь назад, живу в Германии.

На этот раз Сочельник, ночь перед Рождеством, я буду встречать в Адане в Турции, в стране Ислама. Ох уж эта Адана и мысли о ней! Теперь, когда моему отъезду из Германии ничто больше не угрожает, мои страхи сконцентрировались на пересадке в этой маленькой точке земного шара. Собственно, в ужас при мысли о пересадке в этом аэропорту на сирийской границе я пришла, как только купила билет и узнала, что мне предстоит там провести 12 ночных часов. Однако проблемы с Йенсом, которые ставили под вопрос сам полет, оттеснили на какое-то время эти переживания в дальний угол моего сознания. Но теперь я снова и снова думаю о предстоящей поездке, пытаясь представить все в деталях.

То, что я пропущу Weihnachten (Рождество, нем.) – самый красивый и волшебный праздник в Германии, конечно грустно, но можно пережить, тем более, рядом с Йенсом мне все равно ничего интересного не светит: ни похода на рождественские ярмарки, ни украшенной елки дома. Но то, что я всю ночь буду вынуждена оставаться в маленьком аэропорту, на границе с Сирией, нынешним центром мирового терроризма, реально пугает меня. Кроме того, когда я попыталась в интернете найти хоть какую-то информацию об аэровокзале Аданы, я столкнулась с тем, что данных почти нет. На специальном сайте, где путешественники делятся информацией и своими впечатлениями об аэропортах по всему миру, об Адане нашелся лишь один отзыв, в котором было написано, что там нет мест для зарядки телефонов и других устройств. Что это за аэропорт такой, что даже нет возможности зарядить телефон! И хотя в характеристиках значилось, что аэропорт не закрывается на ночь, у меня все же были большие сомнения по этому поводу.

– Марин, идем? – окликает меня Люси.

– Уже бегу, -спохватываюсь я.

– Ты пока поживешь у Артура? – еще раз уточняет Рита.

– Да, мы сейчас едем к нам домой, – отвечает Люси за меня.

Выходя из здания, бросаю взгляд на дверь. Открою ли я когда-нибудь ее снова? Я по-прежнему не уверена, вернусь ли я обратно.

Глава 11. Гостеприимство по-армянски и Рождественская ночь на сирийской границе

Я провожу в гостеприимном доме моих друзей вечер после школьного «пати» и весь следующий день. Меня окружили вниманием и заботой. Люси – прекрасная хозяйка, она готовит исключительно национальные блюда, привнеся в Германию частичку своей далекой родины. Их стол всегда ломится от яств, а сейчас, пользуясь тем, что мне приходится у них задержаться еще на день, Люси и Артур решают отметить со мной наступающие праздники. Поэтому, в дополнение к обычным армянским блюдам, Артур готовит на заднем дворе шашлыки. Мы пьем шампанское и водку, звучат армянские и греческие мотивы. Дочери Артура 16-летняя Лана и 18-летняя Ирэна прекрасно поют и танцуют. Я чувствую себя как среди родных людей. Записываю на видео, как танцуют национальные танцы Люси и девочки, хочу сохранить эти моменты на долгую память. Мне стелют кровать на большом мягком кожаном диване в зале.

Вечер омрачается лишь сообщениями от Йенса. До него, наконец, дошло, что я не вернусь больше домой, и он допустил огромную ошибку, отпустив меня сегодня в школу. Я не желаю читать гадости, которые он мне пишет, и блокирую его номер. Теперь ему до меня не дотянуться.

На следующий день Артур показывает мне свой городок. Мы гуляем по центру Бад Бевензена, где стоит украшенная рождественская ель, и сосредоточено много кафе, баров и ресторанов. Артур показывает мне греческий ресторан, где он работал поваром, и откуда все-таки уволился недавно из-за проблем со спиной. Я давно знаю из его рассказов, что условия для работы там были просто адские, поэтому поддерживаю его решение, которое не так легко ему далось. Пособия от немецкого государства по безработице и Kindergeld (детского пособия, которое выделяется в Германии на несовершеннолетних детей) ему вполне хватит на первое время, хотя он и не собирается сидеть без дела. Артур просто планирует найти что-нибудь полегче, чем весь день стоять у горячей плиты. Люси периодически подрабатывает горничной в мини-отелях. В Бад Бевензене их превеликое множество. Это курортный городок, куда приезжают достаточно состоятельные немцы, чтобы поправить здоровье.

Артур ведет меня к санаторию, на территории которого есть ванны под открытым небом. К сожалению, я без купальных принадлежностей, поэтому мы просто гуляем вдоль бассейнов, наполненных целебной минеральной водой, от которой в воздух поднимается пар. Люди кайфуют в теплой воде, в то время как на улице над их головами моросит зимний дождик, а температура окружающего воздуха лишь немного выше ноля.

В Пятигорске, на моей родине, тоже есть такие ванны возле «Провала», только дикие. «Бесстыжие ванны», как называют их в народе, вырублены в скале в виде каменных выемок, а вода, наполняющая их, течет из природных горячих источников.

Артур рассказывает по случаю, как они с Люси ходили в немецкие бани.

– Представляешь, там моются все вместе, и мужчины, и женщины, и полностью