Если бы я знал - Рейн Уайт

Так что он принял единственное верное в этой ситуации

решение ― занял руки, чтобы не нервничать. Вытащил из

нижнего ящика турку, засыпал в неё кофе. Как раз на две

чашечки хватит: кофеин в сочетании с никотином его не убьёт, а

процесс успокоит.

― Так что у тебя вчера случилось? ― поинтересовался

Джой, включая плитку. ― Дома, я имею в виду. Ты написал

вчера, что мирился с предками. Удалось?

Джой специально выбрал не ту тему, на которую стоило

бы поговорить. Не-ет, вот сейчас доварит кофе и…

― Не особо. Маринка продолжает наседать, а батя её

поддерживает.

Джой вздохнул:

― А с чем наседает, всё с тем же? И отец согласен?

― Не со всем, но в паре тем они нашли общий язык, ―

пробормотал Ник. ― Отец всё ещё разочарован.

Вновь повисла неловкая пауза, словно Никита что-то

утаивал. А ведь Джой действительно волновался. Что случилось

на этот раз? В чём разочарован? Ники вроде бы говорил, ни за

что не подерётся с отцом, но мало ли? Ещё пару дней назад

Никита готов был рассказать ему всё ― или почти всё, ― а

теперь мнётся и подбирает слова. Идеально! Вот она, реальность, которой Джой боялся.

― Ты же говорил, он у тебя замечательный, ― ободряюще

улыбнулся Джой. ― Обязательно помиритесь рано или поздно.

Он оглянулся и едва не запнулся, замечая, как пристально

за ним наблюдают. Никита смотрел, не отводя глаз, точно

пытался прочитать что-то на его спине. Или пробить насквозь

грудную клетку, вынуждая сердце Джоя не биться так сильно.

― Надеюсь. Маринку я тоже когда-то считал классной.

― Больше оптимизма, ― рассмеялся Джой.

Он снова отвернулся к кофе, на котором медленно

образовывалась пенка. Так, теперь помешать, снять, дать

немного остыть и снова довести до кипения, но ни за что не

кипятить. Мысли о кофе помогали выкинуть из головы другие: как скоро Ник перестанет считать «классным» его? Или уже

перестал? А может, вообще никогда так не думал о Джое?

― Почти готово, ― пробормотал он.

Распахнул верхний шкафчик, потянулся за кофейными

чашками, привставая на носочки. Чёрт, почему так высоко?

Всегда же дотягивался. И тут же мысленно сам себе ответил: да

потому что всегда цеплялся левой рукой за холодильник, слегка

подтягивался и спокойно доставал с самого верха долбаные

чашки, теперь же балансирует, как придурок. Вот вам и левая

рука ― не рабочая.

― Слушай, извини меня. За то, что было на крыше. Этого

не должно было случиться, ― раздалось над головой, и в то же

мгновение чужая рука спокойно достала посуду. ― Держи!

Держать? А нечего было уже держать, потому что Джой

перепугался до чёртиков, не ожидая от Ники такой проворности

и грёбаной заботливости, когда между ними висесла

напряженнаяя тишина. Плечо заныло, он покачнулся, Ники

отшатнулся, чтобы не разбить чашки, а турка… турку Джой

задел локтем и перевернул всё её содержимое на себя.

Здравствуй, неловкость! Когда Никита неподалёку, ты

тоже всегда рядом.

― Блять! ― выругался Джой оттягивая толстовку от

живота.

По тёмно-серой ткани расползалось коричневое пятно, мощно сдобренное кофейной гущей. Ну почему, почему он

обязательно должен что-то пролить на себя в присутствии

Никиты? Как можно так профессионально играть идиота?

― Кофе не будет, ― констатировал Джой ещё пару секунд

спустя.

― Да к чёрту кофе! ― засуетился Ники. ― Снимай давай, обожжёшься же.

А затем сам попытался стянуть с него толстовку. Нет, Джой, конечно, мечтал, чтобы Ники его раздел, но не в тот же

момент, когда едва вернулся после попытки сбежать и активно

извинялся за поцелуй. За офигительный поцелуй, стоит

заметить.

― Да всё нормально, ― огрызнулся Джой, вздрогнув, когда чужие пальцы коснулись живота. ― Отпусти ты мою

кофту. А-ааай!

Плечо-о. Как же больно-то.

Ники замер, в ужасе уставившись на него, а Джой лишь

выругался, рванул толстовку из его пальцев и устремился в

комнату. Отлично, сейчас переоденется без свидетелей, и они

продолжат разговор. Опозориться всё равно успел! Ну не от

того, не от того он должен был кричать в ситуации, когда бы

Ник его раздевал. Если бы такая ситуация вообще состоялась.

Только вот свидетель всё равно увязался.

― Что у тебя с рукой? ― послышалось от двери как раз в

тот