Шутки крови - Дарья Катина

— Толян, — без затей ответил парень.

— Ты теперь вместо Трамвая, Толян. Набирай пацанов, будешь бригадиром.

— Понял, — приосанился парень.

— Слыш, Толян, во время стрелки Трамвай ляпнул, что знает мусора, который был в деревне. Ты не в курсе, кто это мог быть?

— Трамвая постоянно менты крепили, у него даже адвокат был. Лично я только с одним пересекался и то это не мусор, а конторский. Он вообще, как Рембо, положил нас с Витьком в три секунды.

— Конторский говоришь? Рембо?

— Ну да. Хотя с виду так себе.

— Опиши-ка мне его, брат.

После подробного рассказа парня, Грек понял, что это именно тот человек.

— А по какому поводу вы с ним терки терли.

— Адвокат евошный, Ковальчук, кажется, попросил Трамвая телку одну прессануть, вот мы и поехали, а Рембо за неё вписался. Чуть не покалечил, сука!

— Как фамилия говоришь, Ковальчук?

— Ага, точно Ковальчук.

— А это не тот ли Ковальчук, которого Бульдог вчера в кипятке сварил?

— Я не знаю, — пожал покатыми плечами парень.

— А что за девку вы для него морщили?

— Слушай Грек, ну я правда не знаю.

Грек глубоко задумался. Если это тот, кого вчера приговорил Бульдог, значит это его дела. Да и мусор в цвет. Тем более конторский. Бульдог сука, точно при делах. Надо его, козла, валить. Тогда по его наводке всю бригаду Винтореза перебили, да и сейчас он мне лапшу вешал про Антона, что тот уже не при делах, а сам, сука, видимо прикрывает его. Между собой перетерли, а меня с хвоста решили скинуть? Хер вам, все кровью умоетесь!

Грек соскочил с кресла и глянув на застывшего парня, опять забегал по кабинету. Бульдог, сука, откупиться тупо хочет, думает, что я лошара, поведусь на его сказки. Нет, денег с него надо взять обязательно, а потом привалить. Исполнять придется самому, это не та фигура, чтобы кому-то такое поручить. В первый раз, что-ли? Тот ждет мой ответ. Сколько же попросить бабок, чтобы не спугнуть и чтобы он ничего не заподозрил. А хер ли думать, скажу — лимон зелени, а там поторгуемся. И мне нужна страховка, Бульдог слишком тяжелая фигура, за неё могут спросить. Хотя, если отработаю сам, никто и не узнает. Но подстраховаться все равно надо. Возьму с собой трех пацанов, надо привязать их кровью, мне все равно нужна расстрельная бригада, а если справятся с этим делом, поставлю их звеньевыми. Либо избавлюсь. Будет видно.

— Это всё мутки Бульдога, — рявкнул он, остановившись напротив парня, — Его надо валить! Не зассыте? Я пойду с вами. Найдешь ещё пару дезких пацанов?

— Найду, — отрапортовал прифигевший боец.

— Молодец, — похвалил его Грек, — Если всё проканает, войдете в личную гвардию. Не пожалеете.

— Я понял, — вытянулся тот, как солдат на плацу перед генералом.

— Подожди немного за дверью, я позвоню, потом обговорим подробности. Подумай, кого взять с собой, только не ставь в курс, кого будете работать.

Пацан в ту же секунду испарился, а Грек опять углубился в мыслительный процесс.

— Тянуть нельзя, надо всё сделать быстро. А главное правильно выбрать место, потому что Бульдог тип матерый и абы куда не поедет. И тут в его голове образовался ясный и понятный план исполнения операции. Но пацанами придеться пожертвовать. Он довольно потер руки и набрал номер.

— Привет Бульдог, я тут определился с бабками. Где пересекаемся?

— Хау мачь?

— Чего?

— Сколько говорю, денег готовить? Посчитал?

— А чего тут считать? Давай лимон зеленых и кругом бегом!

— А рожа не треснет? — усмехнулся Бульдог, которому только что в срочном порядке передали информацию с микрофонов, установленных у Грека в офисе. Не зря же его спец проверял по просьбе самого Грека компьютеры. Понатыкал, где смог.

— А сколько, по-твоему?

— Двести штук.

— Издеваешься, давай хотя бы пятьсот. Ты же сам знаешь, сколько я потерял, рассчитывая заработать с тобой.

— Ну, хорошо, триста.

— Ни мне, ни тебе, вези триста пятьдесят.

— Ты хочешь, чтобы я ещё сам тебе деньги и привез? А ты ничего не перепутал? Приезжай завтра ко мне в офис и забирай, я позвоню, как приготовлю.

— Хорошо, жду звонка.

Грек потер руки, это как раз то, что ему было надо. Но пацанами придеться пожертвовать однозначно. Надо сделать так, чтобы их ко мне не привязали.

— Заходи, — кивнул он бойцу, приглашая его в кабинет, — Все упрощается. Бульдог приготовит завтра мне бабки и будет ждать у себя в офисе. Там он спокоен и не ждет подлянки. Вы втроем заходите и без базара, сразу валите двух охранников. Они сидят в фойе. Я дам стволы с глушаками. Потом заходите в кабинет и устраняете Бульдога. Забираете деньги и выходите. Я страхую вас с улицы. Там могут быть камеры, поэтому работаем в масках.

— А там точно никого не будет?

— Точно, Бульдог же ссыкун, поэтому не афиширует наши с ним тёрки. Пацаны подходящие есть?

— Да.

— Я их знаю?

— Нет, мы с ними по другим делам пересекались.

— Хорошо, не говори, на кого работаешь. Им по пятерке зелени, а ты считай, что на новой тачке ездишь. Все, вали, к восьми утра жду…

Через десять минут распечатка этого разговора была на столе у Бульдога.

— Вот же сука! — в сердцах выплюнул он, — Совсем охренел, гнида уголовная!

Ситуация была мягко говоря хреновая. Пацанов то конечно они примут, тут проблем нет, но к Греку их не привяжешь. И тогда открытая война с махровым криминалом. Блядь! Как все не вовремя. А решать надо будет однозначно, потому-что нельзя будет начинать ничего нового, пока за спиной висит эта гиря. В это время в кабинет заглянул охранник:

— Чего надо? — рявкнул Бульдог.

— Сергей Иванович, тут к вам люди.

— Какие ещё люди?

— Помните, парень приходил с девушкой?

— Пусть заходят.

Бульдог обошёл стол и плюхнулся в высокое кожаное кресло. Через пару секунд в кабинет вошел Сергей, но без девушки, а с каким-то отдаленно знакомым парнем.

— Я не понял, а ты кто? — ткнул он пальцем в незнакомца.

— Я Павел, — представился тот.

— А, вспомнил, видел фотки, ты правая рука Корнева! Тебе чего надо? У нас с ним сейчас все ровно.

— Сергей Иванович, выслушайте нас, дело срочное?

— Вы ваши дела решайте сами, у меня своих по горло.

— Это общее дело.

— Что-то подозрительно много у нас стало общих дел?

— Вы же сказали, что у вас Антоном ровно, а вчера Грек напал на наших людей, — вклинился Павел.

— Ты мне хочешь за Грека предъявить! — подпрыгнул со стула взбешенный Бульдог и долбанул ребром ладони по своему