Мой сосед — вампир - Дженна Левин

в мои интересы перед родителями как раз в то время, когда ты придумала свой блестящий план с TikTok. — Он отстранил прядь моих волос и убрал её за ухо. — Она разумная женщина, насколько это возможно для Джеймсонов. Но она не та женщина, которая мне нужна.

Жар его взгляда был неоспорим. Я покраснела, поняв намёк, и опустила глаза.

— Я скучала по тебе, — призналась я. Это казалось глупым, ведь мы знали друг друга всего несколько недель, но это была правда.

— Я тоже скучал, — сказал он. Сделав паузу, добавил тихо, почти рыча у моего уха: — Я писал тебе.

Он действительно писал мне, пока был в плену? Я прижалась к нему ещё сильнее, сердце разрывалось от счастья.

— Я отдал письма своим стражам и попросил их отправить тебе. Хотя кто знает, что с ними сделали Джеймсоны. Ты получила хоть одно письмо?

Грудь сжалась от надежды в его голосе.

— Нет, — призналась я. — Я ничего не получала. Я даже думала, что твоё молчание значит что-то другое… мои иррациональные страхи.

Он вздохнул и опустил подбородок мне на голову, и все мои тревоги показались глупыми и далёкими.

— Мне так жаль, — сказал он.

— Что было в письмах?

Он немного отстранился. Его глаза потемнели, ресницы казались влажными, и он смотрел на меня так, будто был так же зачарован мной, как я им. Потом кивнул, словно принял решение.

— В них было это, — пробормотал он и нежно поцеловал меня.

Рациональная часть меня знала, что не время. Круги под его глазами выдавали усталость, а красные следы на запястьях могли значить больше, чем он признался. Нам нужно было поговорить о том, кем мы будем друг для друга теперь, когда помолвка окончена, и единственное, что стоит между нами, — моя смертность.

Но Фредерик целовал меня с такой настойчивостью — его руки скользили по моему лицу, путались в волосах; его желание, горячее и неотложное, прижималось к моему бедру, — что я решила: разговоры могут подождать.

— Я всё время думал о тебе, пока меня не было, — прошептал он, осыпая поцелуями мои щёки. — Твоя страсть к делу, мягкость души, красота, доброта.

Его руки бродили по моей спине, губы нашли чувствительное место на шее. Я обвила его руками, и только когда за спиной ощутила твёрдую стену, поняла, что он прижал меня к ней.

— Я тоже думала о тебе, — выдохнула я, дрожа от его прикосновений. Его ладони жгли даже сквозь ткань. — Думала всё время.

— Пожалуйста, останься со мной, — его слова были почти шёпотом, прерывающимся от поцелуев. — С твоими талантами и убеждениями твоё положение скоро улучшится, и тебе не придётся больше жить по нашему первоначальному договору. Но… я всё равно хочу, чтобы ты осталась.

Его упоминание причины, по которой я когда-то переехала к нему, вернуло меня в реальность. Мне вдруг стало важно, чтобы он знал:

— Ты, возможно, прав насчёт улучшения моего положения. Пока тебя не было, я проходила собеседование в одной школе. Думаю, всё прошло хорошо. Конечно, пока ничего не решено, но я надеюсь.

Он зарывался лицом в изгиб моей шеи, прижимая меня крепче.

— Конечно, всё прошло хорошо. Дорогая Кэсси, я никогда не сомневался, что ты их очаруешь. Ты очаруешь всех вокруг. — Он сделал паузу. — Как очаровала меня.

Мы долго стояли в гостиной, обнявшись, и у меня кружилась голова. Возможно, он всё это время был прав насчёт меня. Возможно, если бы я верила в себя хотя бы наполовину так же, как он, мне бы не понадобилось соглашаться на жизнь по условиям.

Но это не меняло моих чувств.

И не меняло того, что я хотела остаться с ним, даже если работа принесёт мне стабильность.

— Я не смею надеяться, что кто-то вроде тебя выберет остаться с кем-то вроде меня, — сказал он наконец. — Но это не меняет того, как сильно я хочу, чтобы ты осталась.

Я сглотнула.

— Ты уверен? Однажды я состарюсь. Не буду выглядеть так вечно.

— Мне всё равно, — сказал он твёрдо. И, с лёгкой улыбкой, добавил: — К тому же я всегда буду старше тебя.

Я рассмеялась вопреки себе и положила пальцы ему под подбородок, заставив поднять взгляд. Его глаза были полны такой болезненной уязвимости, что у меня перехватило дыхание.

Я кивнула.

— Я хочу остаться.

И когда он снова поцеловал меня, я решила, что знать точно, что будет дальше, можно и позже.

Эпилог

Я как раз собирала сумку, чтобы идти домой в конце рабочего дня, когда мой телефон несколько раз завибрировал, сообщая о новых сообщениях.

Мне понадобилась минута, чтобы найти кошелёк в своей художественной сумке. Теперь, когда я преподавала полный день и каждый день приходилось брать с собой материалы в поездку на El, сумка, которую я носила, была самой большой из всех, что у меня когда-либо были. Казалось, что у неё как минимум дюжина внутренних карманов — карманов, в которых постоянно исчезали мои ключи и телефон.

Когда мне наконец удалось найти телефон, Фредерик уже прислал почти дюжину сообщений:

Фредерик: Я жду тебя у входа в здание

изобразительных искусств.

На мне наряд, который я выбрал

сегодня сам. Тот зелёный хенли, который

тебе нравится, в сочетании с чёрными брюками.

Думаю, тебе понравится.

Или, по крайней мере, надеюсь, что понравится.

Хотя, полагаю, это покажет только время.

Я скучаю по тебе.

Во мне вскипел смех.

Фредерик Дж. Фицвильям, трёхсотпятидесятилетний, пользовался эмодзи.

В это было почти невозможно поверить.

Кэсси: Мне нужно кое-что убрать, прежде чем

я буду готова уйти. На этой неделе мы

работали с пластиком.

Так что у меня в комнате бардак.

Дай мне 15 минут.

Я тоже скучаю по тебе. ❤️

Я нашла его там, где он сказал, — в тенистом уголке прямо у здания художественной школы Harmony Academy. Он прислонился к кирпичной стене, ноги скрещены в щиколотках, погружённый во что-то на телефоне.

Когда я подошла, он поднял взгляд и подарил мне яркую улыбку.

— Ты здесь.

— Да, — согласилась я, беря его за руку и сжимая её. — Как прошёл день?

Он пожал одним плечом:

— Всё было в порядке. Скучно. Большую часть времени я провёл в общении с нашим риелтором, который считает, что мы должны успеть закрыть сделку по новому дому к концу следующего месяца. — Он сделал паузу. — Остаток дня я слушал, как Реджинальд влюблённо рассуждает о своём бухгалтере.