Берёзовый отец Саиды - Роза Кадимовна Хазиева

Семья Шенгерея выжила. Недоедали, но никто с голоду не умер. Потому что к этому времени за домом у Шенгерея был прекрасный сад и прекрасный огород!

Когда Гаяз уехал жить в город, а родители умерли, Шенгерей и Бибинур на земле за домом решили вырастить сад. И огород решили увеличить. На том месте, где намечался сад, посадили десяток яблонь, более десятка слив, много кустов черной и красной смородины. Посадили ореховые деревья, черемуху, вишню, калину. В огороде посадили кроме репы, свеклы да лука, такие овощи, которые до них ещё в деревне никто не выращивал.

Сад стал плодоносить только через несколько лет. А огород Шенгерей всё расширял и расширял, потому что выращивание редких овощей оказалось очень выгодным делом. Вот и в засушливый год огород и сад выручили семью.

Из-за того, что угол огорода пересекал стекающий с горы небольшой ручеёк, овощам и деревьям Шенгерея повезло: хоть и редко, но их поливали. На полях Шенгерея урожай, как у всех, не вырос, но зато у него были овощи и фрукты. Только поэтому не умерли с голоду. Помогли и сестрам Шенгерея – их дети тоже остались живы.

В голодные годы надо как-то дожить до того времени, когда взойдёт крапива. Потом пойдет лебеда, свербига, кислица, конский щавель и другие разные съедобные растения. Когда появляется крапива, люди легко вздыхают. Появляется уверенность, что выживут. Из крапивы, из других растений можно готовить еду. Крапиву собираешь, моешь, кипятком ошпариваешь, остужаешь и крошишь. Потом бросаешь в крутой кипяток. Вот тебе супчик на всю семью. Если добавишь соль, хотя бы ложечку ржаной муки и размешаешь, после такой еды вообще появляется чувство сытости на некоторое время. А если сохранились куры, и есть яйца, то можно в этот суп еще два, или хотя бы одно яйцо разбить. Но совсем уж предел мечтаний – добавить туда же ложечку-две молока.

Но не было ни молока, ни кур, ни яиц! Да-а, и как только выжили?

Именно благодаря огороду выжили корова и лошадь Шенгерея. Похудели так, что смотреть на них было страшно. Весной, как только на земле появились маленькие зелёные росточки, животных погнали в стадо. Это было страшное зрелище. Худые, измождённые, шатающиеся коровы, еле волоча ноги и спотыкаясь, из последних сил добредали до зелёной травы и грызли её вместе с корнями и почвой.

Пришла весна, а семян нет. Стали с Бибинур думать, как быть. Думали-думали, правильнее сказать, спорили-спорили до криков и решили продать корову, а на вырученные деньги купить рожь. Лошадь продавать нельзя – на корове землю не вспашешь. Без коровы жизнь в деревне очень тяжела – это всем известно: семью корова кормит. А без хлеба оставаться – тоже никак. Продали корову. Посеяли рожь. Хватило на половину поля. Вторая половина осталась пустой…

В это лето дожди были. Урожай был неплохой. Осенью Шенгерей продал много овощей и фруктов в городе. Купили корову и годовалого теленка. Когда родилась дочь Фатима, в сарае было корова, а на столе – молоко. Если б не было коровы, Фатима умерла бы, наверное, сразу. Из-за того, что ли, что мать недоедала во время беременности, или по какой другой причине, Фатима родилась слабой и больной. Стали возить её по врачам. «Сердце у неё больное. Долго не проживёт», – сказали они. Бибинур совсем обезумела от горя. Стала всё своё время проводить с дочерью. Кое-как сделает самые необходимые домашние дела, и сидит, прижав дочь к груди. Шенгерей некоторое время терпел – жалел жену, потом терпение кончилось. Стал ругать, кричать на неё, не выдержав, побил. Но никакого толку. Отстал. Решил – пусть сидит. Слава Аллаху, есть почти взрослые сыновья – справятся. Не пропадут.

Фатима стала расти, научилась ползать, потом – ходить, стала разговаривать. «Вот же, живёт. До трёх лет дожила. А говорили, что умрёт. Может быть, врачи ошибаются?» – думали Шенгерей и Бибинур с надеждой. Намеревались серьёзно лечить. Но не удалось. В стране началась война. С какой-то далёкой Германией. И начались мучения. Сначала пришли люди с ружьями и забрали лошадь со двора. «Лошади нужны на войне!» – сказали. Шенгерей стиснул зубы до хруста. Но стерпел. Подавил в себе ярость. Не пойдешь же, правда, с молотком против людей с ружьями. Пришлось научиться пахать на быках. Потом – старшего сына Хатипа забрали на фронт. Шенгерей продолжал работать, теперь уже с подросшими сыновьями, наживая богатство, а военные с ружьями продолжали приходить и грабить – забирали зерно, овощи, скотину из сарая. Объясняли этот грабёж тем, что продовольствие нужно воюющим. И назывался этот узаконенный грабёж страшным, непонятным, труднопроизносимым словом «продразвёрстка».

Городские стали возвращаться в деревню. Говорили, что в городе страшный голод, разруха. И работы, мол, нет. Приехавшие попозже стали говорить, что царя скинули, что теперь в стране Временное правительство. Шенгерею было совершенно всё равно, кто там правит, лишь бы сын Хатип вернулся домой живым. Но война продолжалась.

Наступила Октябрьская революция. И в деревне, как и везде, установилась Советская власть. Называлась эта власть здесь у них в деревне «комитет бедноты». Какой был лютый этот комитет! Эти отняли у Шенгерея все земли, всю скотину, все ценные вещи в доме, все орудия труда, даже половину сада за домом! Но не отняли дом, огород, половину сада. Самого не забрали и не расстреляли. Многие менее богатые, чем Шенгерей, люди сгинули. А Шенгерей, слава Аллаху, жив. Причины есть. Их две. Как бы тяжело не было расставаться с добром, нажитым честным непосильным трудом, Шенгерей умел останавливать себя в ярости. Вторая причина – сын Хатип. Он вернулся с войны живым и целым. Мало того, что вернулся, он пришёл с войны с трёхлинейкой!

Оказывается, на фронте среди солдат прошёл слух, что в деревнях землю раздают. Кто-то подзуживал, что все в деревнях получат земли, а воюющие солдаты останутся ни с чем. И солдаты разбежались по деревням. Хатип и несколько односельчан тоже сбежали. У каждого в руках – оружие. Надо было такому случиться! Шенгерей давно уже мечтал об оружии. Каждый раз, когда в очередной раз приходили его грабить, он сильно жалел о том, что у него нет оружия. И вот, слава Аллаху, теперь оно у него появилось! Сын ему трёхлинейку отдал. Только велел спрятать так, чтоб никто не мог найти при обыске. Сказал, что, если найдут, будет