Соловей - Джослин Адамс

думала, что Дарси сможет написать статью, никому не навредив, и ему придется кормить ее небылицей из Колумбии. Образ маленькой кареглазой девочки из материалов дела снова всплыл в его сознании. Ради нее, ради всех тех, кто там остался, он должен был это сделать. Но это не означало, что он не заставит Дарси потрудиться ради этого.

Глава 4

Дарси несколько минут наблюдала за Миком, после того как он встал из-за своего стола и, не говоря ни слова, пялился на нее. Его руки были глубоко засунуты в карманы, а эмоции на лице менялись слишком быстро, чтобы она могла за ними уследить. Казалось, мысли в его голове менялись со скоростью света, отчего Дарси стало не по себе, поэтому она встала со стула и направилась к двери.

О чем он думал? Ей не следовало говорить ему, какие статьи она хотела бы написать, она была слишком наивна, думая, что это могло показаться уловкой, чтобы завоевать его доверие. К счастью, она не стала рассказывать о своих шрамах, иначе он, возможно, потребовал бы показать их ему. Похоже, их объединяло две общие черты, но все же они жили в разных вселенных.

По ее коже побежали мурашки при мысли о том, что он прикоснется к ее спине со шрамами. Первым и последним, кто прикасался к ним, был ее бывший парень. Они встречались пять лет до несчастного случая с лошадью ее бабушки, в результате которого она чуть не погибла, и он ушел, поняв, что теперь она сломлена.

Дарси поежилась, когда Мика продолжил пристально смотреть на нее.

— Может быть, ты скажешь что-нибудь? Я не могу читать мысли. — Она поморщилась, молча проклиная себя за то, что призналась в этом вслух.

Он протяжно вздохнул и сел на угол стола.

— У меня есть к тебе предложение. Умолять по сто раз не стану. Оно действительно только до тех пор, пока один из нас или мы оба не покинем этот кабинет.

— Эй, подожди минутку. Если ты прибегаешь к уловкам продавца подержанных автомобилей еще до того, как скажешь, в чем заключается твоя сделка, то даже не начинай.

Его мягкий смешок окутал ее, еще больше затягивая в капкан.

— Поверь, тебе это понравится. Итак, ты позволишь мне назвать мою цену за это интервью?

— О, слушай, если бы у меня на заднем дворе росло денежное дерево, я бы точно встряхнула его, но у меня не так много свободных денег.

— Мне не нужны твои деньги.

Тогда что же? Она покосилась на его ухмылку, одновременно соблазненная и отталкиваемая от направления, в котором он, по ее мнению, двигался.

— Если ты не расслышал, то повторю еще раз: я не буду заниматься с тобой сексом.

В чем, черт возьми, была его проблема?

— О, Лучерито (на испанском означает «маленькая яркая звездочка»), мне нравятся твои мысли. Если придешь в мою постель, то только потому, что ты хочешь быть там, и ни по какой другой причине. Нет, то, что я предлагаю, но это гораздо интимнее, чем первобытный танец обнаженных тел.

— Что значит «Лучерито»? Лучше бы это не было чем-то оскорбительным или, что еще хуже, каким-нибудь банальным ласкательным словом. — Должно быть, он снова включил кондиционер, когда она не смотрела, несмотря на его заявления о том, что он предпочитает прохладу, потому что она начала немного потеть между «девочками».

Он положил одну руку на стол, приняв позу, которая придавала ему надменные черты и соблазнительность. Его взгляд затуманился; обычно такой бывает у мужчины, когда он уверен, что девушка вот-вот скинет с себя одежду ради него.

— Утром я уезжаю в свой коттедж на севере. Ты присоединишься ко мне там, чтобы провести недельное интервью.

Что?

— Ни за что, я никуда не поеду с тобой еще и на неделю.

Он продолжал, словно не слышал ее.

— Я предлагаю спорное предложение, и, как уже сказал, я предлагаю его только тебе и только один раз. За каждый вопрос, который ты мне задашь, я попрошу у тебя что-то в ответ. Чем глубже моя рана, которую ты захочешь исследовать, тем выше будет цена. — Его плечо приподнялось в элегантном варианте пожатия плечами. — Это честная сделка, и мы оба в выигрыше, как ты сказала.

О, черт. Это было не то, на что она подписывалась.

— Я же сказала, мои личные дела не относятся к этому интервью.

— Говорит женщина, которая хочет пройтись по всем моим личным кошмарам. — Когда он прошел мимо нее к двери, его улыбка стала шире.

— Куда ты направился? Я еще ни на что не соглашалась. — Если бы он ушел, сделка бы все равно была заключена. Ей нужно было время, чтобы обдумать, что это значит, а инстинкты «дерись или беги» все еще разрывали ее на части.

— По твоему лицу уже ясно, что ты согласна. — Положив руку на ручку, он повернулся к ней, окинув ее холодным взглядом с ног до головы. — У тебя зрачки расширены, и ты не послала меня. Нет, думаю, ты спалилась сразу, как только ворвалась в мой кабинет. Не бери с собой слишком много вещей. Мы поплывем на лодке.

Мысленно пытаясь наверстать упущенное, она расхаживала взад-вперед по ковру, сохраняя между ними приличную дистанцию.

— Дай мне секунду на размышление, черт возьми. Куда мы поплывем? Кто определяет ценность того, о чем ты меня попросишь? Ты понятия не имеешь, что для меня важно, а что нет.

— Мы отправимся ко мне коттедж, как я уже сказал. Дай мне знать, когда ты, наконец, это осознаешь. И я все решу.

Резко остановившись, она нахмурилась, узнав свои собственные слова, брошенные ему в ответ. Мысль о том, чтобы обнажить перед этим мужчиной что-то личное о себе, пугала ее до глубины души.

— Нет, я не могу этого сделать. Я не продаюсь, даже ради этого. — Она скрестила руки, чтобы скрыть дрожь.

— У тебя ум и сердце журналиста, а я только что предложил тебе ключ от запретного города, который все остальные пытались найти и не смогли. Сколько дверей ты откроешь за время своего пребывания там, зависит только от тебя, и мне кажется, ты знаешь, как редко выпадает такая возможность. Твой босс будет счастлив, я свободен от кровососов из СМИ, а ты сможешь выбирать новости, которыми можно украсить заголовки.

— Ты играешь нечестно. — Она встретила его взгляд, зная, что обречена. Семь дней. Одна, с предполагаемым плейбоем, ставшим спасителем Миком Лейном. Она внутренне содрогнулась при мысли о том, что