Аромат любви, или Изгнанная для Верховного мага - Вета Ирви

— Мне очень жаль, — пробормотала я и попятилась к двери.

— Нет, ты скажи, что тебе нужно? Или этот старик задолжал тебе денег? — спицы задвигались еще яростней.

— Все не так, мне просто нужна была особая банка из стекла, вот я и… — я замолчала, понимая, какое это должно быть горе для женщины.

Однако она выглядела вполне спокойной и даже довольно радушно отвечала, но вдруг она отложила спицы и внимательно посмотрела на меня. Я вздрогнула от ее серьезного взгляда.

— Что именно тебе нужно и зачем?

— Прошу прощения, что помешала вам. В такой ситуации было неприлично… — я постаралась звучать спокойно, не выдавать своей нервозности.

— Я спрашиваю ещё раз: что и зачем? — женщина не отводила от меня своих глаз.

Так умела смотреть моя мама, когда чувствовала, что я или брат что-то от нее скрывали. И под таким взглядом мы быстро сдавались, и брат раскрывал все свои проделки, а мне приходилось рассказывать, насколько высокомерно я себя вела. Как же давно это было!

И вновь под похожим взглядом я сдалась и выпалила:

— Мне нужен перегонный куб, чтобы я могла кипятить воду в одном сосуде, затем пары воды шли по трубке и охлаждались, и в другой колбе масло отделялось от воды.

Женщина молча встала, открыла неприметную дверь в стене за своим креслом и поманила пальцем за собой. Когда я прошла внутрь, она хлопнула в ладони и десяток магических светильников разом загорелся. Я с удивлением осматривала стекольные заготовки и печь на магических камнях, что не сразу заметила, как женщина положила лист белой бумаги на широкий низкий стол в середине комнаты.

— Я не очень поняла, что ты имела в виду. Сможешь нарисовать?

Я ошарашено взяла карандаш и спросила:

— Но ведь Холс…

— Холс был моим прикрытием, — вздохнула женщина. — Впрочем, неудачным. Он не умел продавать наши изделия, а женщину в качестве стекольщика мало кто примет. Это отец научил меня всему, и это его вазы стоят там. Но поссорившись с одним из графов, он закрыл себе дорогу в высшее общество. Холс не смог открыть ее и для меня.

— Мне жаль, — в очередной раз сказала я.

— Чего стоишь? Рисуй!

Под напором женщины я сдалась и начала схематично изображать перегонный аппарат, постоянно отвечая на различные уточняющие вопросы женщины.

— И что ты будешь с этим делать? — спросила она меня, когда рисунок был закончен.

— Масло из трав, духи, средства против неприятных запахов, — пожала плечами я.

— Что ж, может у тебя что-то и выйдет. Ты другая, ты не похожа на меня, — женщина о чем-то задумалась, а затем тряхнула головой. — Будет готово за два дня. Приходи сюда сама, мне такое до Окраинной улицы не донести.

Кивнув женщине, я вышла из комнаты.

Оставался последний, но самый важный момент — выбор трав, и можно начинать.

Глава 6

То, что я узнала насчет трав, не было таким уж шокирующим, но слышать, что аристократы в прямом смысле едят розы, было непривычно.

Нет, на самом деле все было не настолько плачевно, и сырыми они их не ели, но то, что цветы использовались лишь как съедобные украшения блюд, не укладывалось в моей голове.

— И сколько стоят эти травы? — мучала я вопросами шебутную молодую травницу, которая слишком уж часто отрывалась от нашей беседы и рассматривала толпу.

— Украшения — от одного до двух серебряных, лечебные — около трех, — протараторила она.

Я вздохнула. Таких денег у меня уже не было, и теперь я понимала, почему все парфюмерные использовали цитрусы и орехи — как еда, они были банально дешевле. И хоть ту же мяту вырастить было легко, заниматься таким неприбыльным делом крестьяне не хотели и выращивали в основном овощи и фрукты. Вот и росла цена на такие простые растения.

Теперь я жалела, что так много потратилась с самого начала. Ведь могла спокойно прожить и без мебели, а вот как буду покрывать долги без продаж, я не знала. Все же далеко мне было до опытного отца.

— Ну а лаванду вы за сколько продадите? — спросила я наконец, мысленно пересчитывая медяки в серебро.

— Что? — девушка даже не отвлекалась на меня.

— Вон тот фиолетовый цветок, — указала я на небрежно запихнутый в угол кустик лаванды.

Шуму на торговой площади становилось все больше, и травница с явной неохотой посмотрела в угол, затем, пожевав губу, бросила лаванду на прилавок и с напором произнесла:

— Да забирайте вы этот сорняк, я его случайно притащила. Только не загораживайте мне вид наконец.

Быстро забрав лаванду, пока девушка не передумала, я все же спросила:

— А что вы высматриваете там?

— Деревенщина какая-то, — посмотрела травница на меня, хотя сама видимо в своем лучшем платье темно-вишневого цвета и в накинутом переднике выглядела несуразно. Будь мы на драконьих землях, она не посмела бы такого сказать. Но мы были не там.

Тем временем она продолжила:

— Ходили слухи, что сегодня в Ар-Теле должен приехать Арнест Грейсленд. Вот хотя бы краем глаза увидеть его, — мечтательно протянула травница, а я, хмыкнув, наконец отошла от лавки, вызвав облегченный вздох девушки.

За эти несколько дней в городе я поняла одно — Верховного мага в Ар-Теле боготворили. Ну а как здесь было не поклоняться ему? Ведь именно с его подачи Ар-Теле оказался не забыт всеми, а наоборот процветал. Здесь было проведено водоснабжение, поставлен тот самый проклятый барьер вокруг города, а ведь изначально король был против.

Я задумчиво шла по торговой площади, настолько погрузившись в сладкие мечты знаменитости моей лавки, что не заметила, как на полном ходу врезалась в человека в темной одежде с капюшоном. И он мог бы быть наемным убийцей, вот только я видела, как они передвигаются — скрытно, мягко, словно хищники, в любой момент готовые к прыжку. Такие не раз приходили за мной или моим братом, нанятые в надежде хоть как-то повлиять на отца.

Этот же явно был чем-то озабочен, то и дело оглядывался назад.

— Простите, юная леди, — сильные руки предотвратили меня от падения. — Я не хотел так бесцеремонно врезаться в вас.

Я подняла взгляд и встретилась с настороженными ярко-фиолетовыми глазами. Таких я никогда не встречала даже у драконов из рода Аметистов.

— Вы в порядке? — спросил он и отошел чуть назад, отпустив меня. Я неосознанно приблизилась к нему — без его теплых рук