Выбор варвара - Руби Диксон

И вот тогда я осознаю три вещи.

Она настоящая, она невероятно теплая, и она мурлычет.

ФАРЛИ

Я зачарованно наблюдаю за тем, как вдалеке появляется пещера. Она опускается, как грохочущий са-кoхчк, разбрасывая снег во все стороны и заставляя мои волосы дико развеваться на голове, как будто разразился невероятно сильный шторм. Однако небо ясное, так что ветер, должно быть, дует из пещеры. Как любопытно. Что-то пронзительно скулит и ревет, когда она опускается, достаточно громко, чтобы напугать Чом-пи, возвращающегося за гребень. Я знаю, что он вернется, поэтому я не гонюсь за ним. Он знает, что со мной он в безопасности.

Я не боюсь, пока нет. Я хочу посмотреть, что делают эти люди и почему они устраивают здесь свою пещеру. Если я увижу, что они плохие, с оранжевой кожей, как упоминали другие, тогда я убегу и расскажу все вождю. А пока я восхищаюсь красотой и необычностью их летающей пещеры. Как может что-то настолько квадратное и толстое летать по небу, как птица? Это кажется невозможным.

Она лежит на земле, тихая, в течение долгого времени, прежде чем одна из сторон открывает глаз. Нет, решаю я мгновение спустя. Это не глаз, а открывающийся вход. Выходит мужчина. По крайней мере, я думаю, что это мужчина. И то, что я вижу, заставляет меня затаить дыхание.

Его тело покрыто какой-то странной толстой серой кожей, но он высокий, такой высокий. Выше всех в племени, даже Рáхоша. Его голова открыта, и я вижу, что у него голубая кожа, как у меня, но бледнее. У него также есть изогнутые гордые рога, которые поблескивают на солнце. Странно. Его грива подстрижена близко к голове, но выглядит черной, как у меня.

Этот высокий незнакомец — ша-кхай. Он не из тех плохишей с оранжевой кожей, о которых упоминали Шорши и другие. Он один из наших людей. Держу пари, он тоже красив. Отсюда я не могу сказать наверняка, но мне нравится, как он двигается.

Незнакомец.

Красивый незнакомец.

Я так взволнована этим, что взбираюсь на холм и начинаю приближаться. Я хочу поздороваться, поприветствовать его, спросить, почему у него блестящие рога и куда делась его грива. Спросить его, почему он вытаскивает кишки из пещеры и раскладывает их на снегу. Прежде чем я успеваю сделать больше шага, сводчатый проход сбоку пещеры снова открывается, и на этот раз выходит женщина. Я хмурюсь про себя и ныряю обратно за камни. Это его пара?

Самец перестает вытаскивать кишки и делает паузу, чтобы поговорить с самкой. Я изучаю их и решаю, что это, должно быть, его мать, а не пара. Она намного старше, и его манеры напоминают мне моих братьев с матерью — ласковые, но нетерпеливые. Я испытываю странное облегчение и наблюдаю, как они продолжают разговаривать. Мой взгляд всегда возвращается к мужчине. С такого расстояния я не могу разглядеть его черты, но мне нравится, как он двигается, сильно и уверенно. Мое сердце трепещет в груди, когда он взмахивает хвостом и поворачивается спиной к самке, возвращаясь к своему делу. Он вытаскивает еще несколько частей, и самка возвращается на корабль, дрожа, как это делают люди, даже в погожий день. Я жду, пока она уйдет, а затем, когда я знаю, что мужчина один, я выхожу из своего укрытия.

Мне не терпится поговорить с ним. Мне нужно задать так много вопросов. Он пришел сюда с другими? Он привез подружек к остальным? Он… ищет себе пару? От этой мысли все мое тело вспыхивает от возбуждения. Я осторожно ступаю по снегу, двигаясь бесшумно, как это делает любой хороший охотник.

Когда я подхожу ближе, мне удается получше разглядеть его лицо. Он смотрит в сторону, но я вижу, что у него гордые черты лица и благородный нос. Он тоже красив, именно таким, каким я и представляла его себе, и линия его подбородка гордая и непреклонная. Его глаза скрыты густыми бровями и покрыты такой же пленкой, как и мои собственные. Я не могу смириться с тем, насколько он отличается — и в то же время похож — от мужчин моего племени. Он так похож на нас, и все же… намного красивее. Я могла бы смотреть на это привлекательное лицо целыми днями, и мне бы никогда не стало скучно. Различия завораживают — как и его хвост. У него есть хвост, но по какой-то причине он притуплен, в половину длины моего собственного. Всегда ли так было, или он потерял его в результате несчастного случая? Его рога со странными блестящими кончиками завораживают меня, как и тот факт, что у него исчезла грива. Я вижу темную щетину на его голове, и она подчеркивает сильные линии его черепа. Очаровательно. Он отворачивается в сторону, изучая одну из частей, которые он вытащил из недр пещеры, и я понимаю, что темные тени, которые, как я думала, были от корабля, — это нечто совершенно другое. У него… рисунки на лице. Праздничные рисунки, подобные тем, что я рисую на других, когда мы устраиваем пир. Вся одна сторона его лица испещрена ими.

Я ахаю от этого зрелища, потому что оно одновременно прекрасно и удивительно. Он сегодня что-то празднует?

Он выпрямляется, поворачиваясь ко мне. Его глаза расширяются при виде меня, и он оглядывает меня с ног до головы, словно не в силах поверить, что я здесь.

— Приветствую вас, — говорю я.

— Кзв си металсивак?

Я вижу, что у него темные глаза. Внутри них нет свечения кхай. Это похоже на то, как когда люди впервые появились здесь, и их глаза были мертвы. Жутко. Я сдерживаю дрожь.

Он выжидающе смотрит на меня. Я не знаю его слов, и то, как он наблюдает за мной, наполняет меня новым чувством — беспокойством. Это… это значит, он здесь не для того, чтобы навестить меня? Я чувствую себя застенчивой под тяжестью его пристального взгляда, что странно. Обычно я не волнуюсь, но это также первый раз, когда я разговариваю с мужчиной не из моего племени. Я поднимаю один из фрагментов пещеры и протягиваю ему.

— Тебе это нужно?

Он прищуривается, и становится ясно, что он не понимает моих слов. Его пристальный взгляд снова скользит по моему телу, и я чувствую покалывание возбуждения и удовольствия, когда он изучает меня. Он смотрит на меня так, как другие самцы смотрят на