Подставная невеста для упрямого принца - Элис Айт

Меньше чем через минуту молоденький адъютант протягивал мне миску с кашей. Я заглянула внутрь. В мутной сероватой жиже плавали комки непонятного происхождения.

– К сожалению, это всё, что удалось найти так быстро… – промямлил юноша.

– Сойдет.

Я выхватила у него миску, ложку и принялась глотать кашу. На вкус она оказалась немногим лучше, чем на вид, но это была еда. Причем гораздо лучше той, которую мне приходилось есть в детстве.

На несколько минут шатер наполнил стук ложки о миску. Принц просто ждал. А архимаг продолжал наблюдать за мной с таким лицом, как будто его брови были приклеены высоко на лбу.

– Мне почему-то кажется, что имя Генрик этой леди вполне заслужено, – пробормотал он.

– Простите, – я вернула адъютанту пустую миску, огляделась в поисках салфетки, не нашла, и аккуратно промокнула губы носовым платком, который достала из сумки. – Мне не хотелось заставлять вас долго ждать.

– О нет, – Церестин покачал головой. – Я к тому, что редкая леди способна съесть целую миску баланды, которую подают простым воякам.

– Вы сильно удивитесь всему, на что я способна.

– Даже не сомневаюсь, – Баво сложил на груди руки. – Приступайте к рассказу. Я не могу весь день с вами цацкаться. У меня дел невпроворот.

– Конечно, ваше высочество…

– Простите, – неожиданно прервал архимаг. – У меня возникла одна идея. Леди… хм, Дэверим, вы не откажетесь поучаствовать в эксперименте?

– Н-нет, – не слишком уверенно ответила я. – Не откажусь.

Церестин покопался у себя в мантии, вынул цепочку с небольшим мутным кристаллом болотного цвета и положил передо мной.

– Солгите. Что-нибудь очевидное.

– М-м… Я только что ела яблоки.

Кристалл как будто заволокло туманом изнутри. Зеленоватый цвет стал меняться на красно-бурый. Я нахмурилась, ничего не понимая, однако Церестин был страшно доволен. Старик так подпрыгнул от радости, разве что в ладоши не захлопал, как ребенок.

– Прекрасно! А теперь правду, пожалуйста.

– Только что я ела кашу.

Буроватый оттенок вернулся обратно к болотному. Церестин счастливо улыбался – так, как люди в его возрасте улыбаются крайне редко.

– Работает. Замечательно!

– Вы хотите таким образом проверить, не лгу ли я вам? – нахмурилась я.

– Вообще-то этот артефакт создавался для того, чтобы понять, не лгут ли нам пленные степняки, – Баво по-волчьи оскалился. – Но раз уж у меня в лагере появилась девушка, под чужим именем пробравшаяся к будущему королю, то он пригодится весьма кстати, вам так не кажется?

Я пожала плечами.

– Так даже лучше. Я бы в любом случае сказала правду.

Задержав на миг дыхание, я начала:

– Мое имя – Эванэрис. Генрик, барон Дэверим, – мой дядя. Я сирота, моя мать умерла родами, пытаясь дать жизнь второму ребенку. Он тоже не выжил. Отец заболел чумой, когда я была маленькой. За мной присматривали только неграмотные сестры-монахини из приюта, поэтому прошу прощения за свои манеры – в детстве я не получила должного образования. Дядя, узнав о моем положении, взял меня к себе. Его тоже постигло несчастье – их с женой единственный ребенок погиб, поэтому они были рады меня воспитать. Семья у нас хоть и благородного происхождения, но бедная. Мы родом из Мелхена, были связаны с Колдовскими путями. Когда королевский указ запретил ими пользоваться, мы разорились.

Принц кивнул. Город Мелхен когда-то был столицей королевства Грелад благодаря тому, что в нем находились врата на Колдовские пути. Во всей стране таких врат было всего несколько штук – тогда люди еще не умели попадать на Пути из любой точки, и вокруг грандиозных арок, созданных загадочной древней расой, возникали целые поселения. Ничего удивительного, что одно из них стало столицей. Мелхен процветал, ведь в него стекались путешественники и товары со всего континента. Но как только из-за обилия чудовищ Колдовские пути были признаны опасными и врата закрыли, город стал хиреть. Столицу перенесли в другое место, жители разъехались. А роду Дэверим деться оказалось некуда, и мы остались там, откуда происходили наши корни.

Вздохнув и время от времени нервно поглядывая на кристалл, я продолжила:

– Два года назад вы добились снятия запрета на путешествия по Колдовским путям. Мелхен стал оживать. Как вам известно, к нам даже приехала королева Каринсия. Мой дядя сумел завоевать ее доверие и стать ее посыльным.

– Здорово, – перебил Баво. – Но это не объясняет, как так вышло, что по степи бродят трое лордов, каждый из которых считает себя вашим законным женихом.

– Я уже к этому подхожу. Дело в том, что в благодарность за доброту я помогала сестрам из приюта святой Мерезии. Работы там всегда много, а желающих ее выполнять мало. Ратуша на поддержку детей присылала какие-то гроши, жертвователей не находилось. Здание пришло в ужасное состояние. Через крышу ночью было видно звезды, молока для грудничков не найти, малышей постарше кормили чуть ли не травой… Мне приходилось там и отхожие места чистить, и рвоту детям подтирать, если у них случалось несварение. Сами понимаете, в пышном платье этим не займешься, поэтому я переодевалась в старые лохмотья, которые брала у слуг дяди. Когда вновь открылись Пути, монахини, которые заправляют приютом, стали приводить в него богатых путников в надежде, что те расщедрятся на благотворительность. Но большинство из них не давало и медной монетки. Это же невыгодно – кормить нищих детей. Зато некоторым была очень по нраву идея соблазнить привлекательную беднячку, за которую никто не вступится, кроме монашек. А кто берет их в расчет?

Я подняла взгляд на принца, пусть это и считалось невежливым. В том, что цвет кристалла не изменится на красноватый, можно было не сомневаться.

– Природа одарила меня слабым магическим даром. Я решила с его помощью отомстить трем самым главным наглецам из тех, кто меня домогался. Наряжалась, представлялась чужим именем и шла их очаровывать, привораживая их к себе. А когда они теряли голову, убеждала отчислить крупную сумму приюту и исчезала. Себе я не взяла из тех денег ни гроша. Мужчины всего лишь получили по заслугам.

В шатре повисло молчание.

– Кристалл не изменил оттенок ни на полтона, – с придыханием сообщил Церестин.

Кажется, он был гораздо больше восхищен работой своего изобретения, чем поражен моей честностью.

Глава 3.3

Баво