Тыковка для босса - Джас Риччи

— Спасибо, Ульяна, — его голос был ниже и более хриплым, чем минуту назад. Он явно едва сдерживался. — Можешь идти. И не допускай больше такой... небрежности.

Небрежности.

Я усмехнулась про себя, выходя из его кабинета. Я, вообще-то, не нарушила правил. Тему праздников не поднимала, субординацию соблюдала. И только что преподала боссу урок. Его тело помнит все, что мы делали той ночью, и все его жёсткие правила ничего не стоят против этого. А это значит лишь одно: игра началась.

8 глава

Нет границ

Я сидел в кресле, глядя на закрывшуюся за ней дверь, и пытался восстановить ровное дыхание. За спиной у меня висели сертификаты и дипломы, свидетельство моей безупречной, выверенной жизни. А под столом горела точка, куда только что прикоснулась её рука.

Это была не случайность. Это был расчёт. Она сделала это специально, чтобы посмотреть на мою реакцию. Чтобы доказать, что моё «жёсткое и не обсуждаемое правило» стоит ровно столько, сколько стоит моя выдержка. А моя выдержка сейчас была на грани.

Я сжал ручку так, что костяшки пальцев побелели. Чувствовал, как пульсируют виски.

Она — искушение. И она только что продемонстрировала в очередной раз, что между нами нет границ. А я сам себя закопал. Я не могу её уволить — пообещал приятелю, что стажировку пройдёт без проблем. Не могу игнорировать — ведь взял её под личное шефство, помощником. При этом я должен держать её на расстоянии вытянутой руки, буквально.

Потёр виски, выдохнул и нажал на кнопку внутренней связи.

— Да, Владимир Константинович?

— Вызови ко мне Филиппа, — приказал я. Голос по-прежнему звучал предательски ниже, чем обычно.

Фил вошёл через минуту — спокойный, собранный, излучающий полную профессиональную компетентность.

— Что-то срочное, Влад?

— Да, — кивнул. — Стажёрка. Дочь Кравцова. Ты берёшь её под своё непосредственное кураторство.

Филипп удивлённо моргнул.

— Я? Но ты же вроде сделал девушку своей личной помощницей на время отработки практики.

— Обстоятельства изменились. Я не могу позволить себе тратить время на обучение стажёрки. Ты знаешь, сколько всего на мне висит, и что у нас слишком ценный проект.

Вру, но вру убедительно. Филипп слушает внимательно, без тени сомнения на лице.

— Ульяна будет работать в твоём подчинении, Филлип. Ты ставишь ей задачи, ты проверяешь её отчёты, ты следишь за её графиком. Все коммуникации со мной — через тебя. Это касается и подписания любых документов. Мой рабочий день слишком загружен, чтоб я отвлекался на каждого стажера.

Филлип спокойно кивнул.

— Хорошо, Влад. Принято. На самом деле, идея отличная. Её отец — серьёзный человек, и она, кажется, способная. Мне сообщить ей?

— Я сам. Можешь быть свободен, — сказал, отпуская его.

Я снова остался один. Заставил себя откинуться на спинку кресла. Глубокий вдох. Контроль и границы восстановлены.

Взял телефон. Дозвонился до её рабочего стола, и она ответила сразу, после первого гудка, идеально ровным голосом.

— Ульяна. Вы больше не являетесь моим личным помощником по проекту, вы переходите под руководство моего заместителя, Филлипа Эдуардовича. С сегодняшнего дня вы подчиняетесь напрямую ему, и отчитываетесь перед ним. Любые вопросы, документы или даже взгляд в мою сторону должны быть согласованы. Это приказ.

Тишина. Затем она ответила, и её голос звучал так же холодно, как мой, но я уловил в нём нотки разочарования.

— Принято, Владимир Константинович.

Я молча повесил трубку. Периметр восстановлен. Я убрал её от себя, поместил её за щит своего заместителя. Теперь у неё не будет возможности опускаться передо мной на колени, поднимая ручки, или «случайно» касаться моего тела. Это был правильный шаг. И я должен чувствовать себя победителем.

Но почему тогда в голове набатом бьёт от того, что это ложное ликование и я лишь всё усложняю?

9 глава

До встречи с ней

Я потратил остаток дня, чтобы убедить себя: это было единственно верное решение. Элегантный, чистый ход, который сохраняет мою репутацию, её практику и мой покой. Она теперь под контролем Филлипа. Он — мой надёжный, неэмоциональный и профессиональный щит.

Правда, я и себя надёжным, неэмоциональным и профессиональным считал. До встречи с ней. Она быстро показала мне, как сильно я ошибался.

После обеда секретарь напомнила, что у меня по плану участие в планёрке отдела маркетинга. Я отправился туда, взяв блокнот и намереваясь активно слушать. Так и вышло. Только вот активно слушал я не их главу, а происходящее за стенкой кабинета. В отделе Филлипа Эдуардовича. Откуда вдруг донёсся её смех.

Я узнал его мгновенно. Чистый, заливистый, беззаботный. Точно такой, каким я его помню из той ночи, которую стоило бы забыть. Когда она смеялась с моих шуток.

Я резко отложил ручку и сел ровнее. Не может быть. Не может она так быстро начать смеяться. Над чем она смеётся?!

Через десять минут раздался голос Филиппа. Негромкий, приглушённый, но я активно слушал происходящее за стеной.

— Ульяна, ты — молодец! Не ожидал такой хватки от стажёра.

Я встал и прошёл к графину с водой, максимально тихо и не привлекая к себе внимания настолько, насколько можно. Набрал стакан воды и сжал его, борясь с желанием сжать кулаки.

Филипп никогда не хвалит просто так. Он скупой на комплименты, всегда подчёркнуто серьёзен. А тут и «молодец», и «хватка».

Вернулся на своё место так же тихо и посмотрел на выступающего. Его рот открывался и говорил важные вещи, но я не слышал их, хоть и заставлял себя слушать. Мне бы на том, о чём речь, сконцентрироваться. Это доходы компании, контракты, о них нужно думать. А не о том, над чем смеётся стажёрка.

Но я не мог. Меня терзало ощущение, что я не просто убрал её от себя, а подарил, завёрнутую в подарочную юбку-карандаш, своему заместителю.

Совещание подошло к концу, и вместе с ним подошло к концу моё терпение. Мне нужно зайти в соседний отдел, нужно их увидеть. Нужно убедиться, что она работает, а не соблазняет моего заместителя.

Я вышел из кабинета, приняв позу человека, который несёт на плечах судьбу компании. Шёл медленно, с достоинством, и лишь у ручки двери притормозил. Так тихо, как возможно, нажал на неё, заглядывая внутрь.

Они сидели рядом. Ульяна смотрела в монитор, а Филипп совершенно непринуждённо склонился над ней. Его рука была протянута к его столу, чтобы показать что-то на экране, и его пальцы находились в опасной близости от её плеча. А её