Пожалеть розгу - Мари Секстон

- Джонаса? Нет. Нет, и уже давно.

- А как же Фил?

Грей поморщился.

- Не в большинстве случаев.

Эйвери рассмеялся.

- Что, черт возьми, это значит?

Грей притормозил на желтый сигнал светофора. Этот разговор не вызывал у него такой ненависти, как в прошлом.

- У нас бы ничего не получилось, даже если бы мы оба были по-прежнему одиноки.

- А он нет.

- Правильно. - Что, конечно, вызвало вопрос, был ли это Грей? К счастью, Эйвери не стал поднимать эту тему.

- Что ж, - сказал он вместо этого, - Уоррен прав. Думаю, теперь я понимаю тебя лучше.

- Уоррен, да? Так вот откуда это взялось? - Грей рассмеялся, вспомнив, как Уоррен однажды встретился с его семьей. В тот вечер они были в отличной форме.

- Он сказал, что, по его мнению, одна из причин, по которой ты пошел в армию, заключалась в том, что ты устал спорить.

Грей склонил голову набок, размышляя.

- Думаю, отчасти это правда. - Он думал об этом, останавливаясь на красный свет. - Однажды, когда я учился в младших классах средней школы, я сказал своему отцу, что в этот день мы узнали все о социализме, и я подумал, что это правильный путь.

- Ну, ты сказал, что он социалист, так что он, вероятно, согласился, верно?

- Ты бы так и подумал, да? Но он этого не сделал. Вместо этого он заставил меня почитать Айн Рэнд. Он заставил меня прочитать «Дорогу к рабству» Хайека. Он дал мне все эти книги. Я потратил месяцы на их чтение. По крайней мере, раз в неделю за ужином, он расспрашивал меня, что я усвоил, а что нет, указывая на все, что было не так с социалистической теорией. И вот однажды я, наконец, сказал: «Хорошо. Ты прав. Капитализм лучше». На следующий день он рассказал мне о наследии, которое мы защищаем, и заставил прочитать о том, что социализм, в конце концов, прав. - Грей покачал головой, вспоминая ночи, когда он корпел над текстами, пытаясь уложить все это в голове. - Боже, я ненавидел его в тот год.

- Я не понимаю, - сказал Эйвери. - На чьей стороне он хотел, чтобы ты был?

- Он не хотел, чтобы я слепо верил во все это. В этом-то и суть. Он хотел, чтобы я собрал как можно больше данных, чтобы сформулировать собственное обоснованное мнение.

- И что же ты решил?

Грей рассмеялся, заезжая на подъездную дорожку к своему дому.

- Давай оставим это на потом.

К его удивлению, Эйвери выглядел разочарованным. Грей последовал за ним в дом, наблюдая за ним и снова думая о своем разговоре с Чарли. Чарли был прав. Эта новая версия Эйвери очень мало походила на того парня, который переехал к нему много недель назад. Тот Эйвери быстро обижался, был настолько уверен в своих знаниях, что ощетинивался всякий раз, когда ему бросали вызов. Этот новый Эйвери, казалось, воспринимал все более спокойно.

Грей достал из холодильника две бутылки пива, затем открыл их. Он протянул одну Эйвери.

- Ты хорошо держался сегодня вечером.

Эйвери чуть не поперхнулся пивом. Он прислонился к холодильнику, вытирая каплю с подбородка.

- Ты шутишь? Они, наверное, думают, что я идиот.

- Возможно, - сдался Грей. - Но они думают, что ты идиот, который хочет учиться и спорить. Им нравится это дерьмо. Ты как свежее мясо, которое подвешивают перед акулами.

В ту минуту, когда он это сказал, он понял, что сказал.

Свежее мясо.

Эти слова имели явный сексуальный подтекст, и, Боже, глядя на Эйвери сейчас, Грей видел парня, который отчаянно нуждался в том, чтобы его трахнули.

Эйвери улыбнулся ему, и его щеки медленно покраснели.

- И что ты об этом думаешь?

- Я думаю... - Грей посмотрел на него, внезапно осознав все возможности. Он уже несколько недель не прикасался к Эйвери, но сейчас эта мысль занимала его больше всего.

Эйвери поставил свое пиво на стойку, и румянец на его щеках стал еще ярче. Грей был уверен, что они оба подумали об одном и том же.

- Прости меня за то, каким придурком я был по отношению к тебе, - сказал Грей, ставя свое пиво на стойку рядом с пивом Эйвери.

- Я не сожалею, - сказал Эйвери. - Я думаю, что, возможно, это было то, что мне было нужно.

Грей улыбнулся ему, подходя ближе.

- О, это определенно было то, что тебе было нужно. Но, наверное, я мог бы отнестись к этому повежливее.

Эйвери пожал плечами. Его глаза встретились с глазами Грея, более уязвимые, чем когда-либо.

- Как ты думаешь, ты когда-нибудь захочешь снова быть со мной?

Пульс Грея участился, в паху медленно разливалось тепло. Он наклонился вперед, так что они оказались в нескольких дюймах друг от друга.

- После всего, что я с тобой сделал, ты бы действительно захотел этого снова?

Эйвери прикусил губу. Протянул руку и положил ее на грудь Грея.

- Я никогда не переставал этого хотеть.

Грей посмотрел на губы Эйвери, изучая, как парень закрыл глаза, словно был смущен своим признанием. Он с ослепительной, захватывающей дух ясностью вспомнил, как хорошо Эйвери умел переносить боль.

И этого было достаточно.

Грей притянул Эйвери к себе, ловя его губы своими. Эйвери застонал, приникая к нему, как будто он действительно ждал этого все это время. Все споры, какие бы ужасные вещи они ни говорили, ничего из этого не имело значения. Все, что имело значение, это этот юный, гибкий паренек в его объятиях и его тихие, прерывистые вздохи у губ Грея.

Грей стянул через голову рубашку Эйвери и отбросил ее в сторону. Он прижал Эйвери к холодильнику, ущипнув за один из сосков так сильно, что Эйвери растаял. Звук, который он издал - вздох боли, за которым последовал хриплый стон, заставил Грея осознать, как мало у него терпения.

Он развернул Эйвери так, чтобы можно было прижать задницу парня к твердой выпуклости в его штанах. Он расстегнул штаны Эйвери и засунул руку внутрь, обнаружив, что Эйвери твердый и готовый. Эйвери застонал, когда Грей погладил его, двинув бедрами назад, упираясь в возбужденный член Грея. Грей зарычал и, рванув джинсы Эйвери вниз, толкнул его вперед, так что он оказался согнутым в талии и прижатым к холодильнику. Еще секунда, чтобы