Свет в ее глазах - Селина Аллен

– Постеснялись бы вытворять нечто подобное в этом доме, – сказал Конрад, входя в патио и сразу направляясь к клетке.

– Откуда звук? – непонимающе спросил Блейк.

– Ты вытворял кое-что похуже в стенах моей квартиры и каждый раз с новыми девушками, так что будь добр, замолкни.

Признаю, то, что брат помешал мне насладиться губами Блейка, рассердило меня сильнее, чем поведение облезлого попугая.

– Привет, дорогой Поппи, – поприветствовал брат попугая.

Он относился к нему как к человеку. Вот глупость!

– Конрад хор-р-роший, – выдал пернатый.

– Поппи тоже хороший.

– Конрад славный.

– Нет. Это Поппи славный! – воскликнул брат.

– Иисус, Мария и Иосиф, может, переберешься жить к нему в клетку?! – негодующе бросила я. Конрад хмуро взглянул на меня. – Так, вообще, мне уже пора, – не дав брату вставить слово, я развернулась и направилась к выходу.

– Не так быстро, сестренка.

Конрад отошел от клетки и взглянул на Блейка.

– Мама почему-то решила подготовить вам одну комнату на двоих, хотя я советовал расположить вас как можно дальше друг от друга.

На самом деле я даже не думала, хочу расположиться в комнате одна или с Блейком.

– Все еще не понимаю, почему это так интересует тебя, Пижон, – холодным голосом процедил Блейк.

– Ты уже раз сделал ей больно, сделаешь еще раз, я очень постараюсь сломать тебе нос, – пообещал Конрад.

Блейк замолчал, затем его подбородок дернулся, словно он хотел что-то ответить, но я опередила его.

– Прекратите, вы оба. Я сама в состоянии сделать выбор!

Брат с силой сжал челюсти.

– И еще кое-что. Ваша комната находится через стенку от моей. Услышу, как вы трахаетесь, снесу тебе башку, понял?

В этот момент в патио появилась бабушка, а следом за ней вошли мама и Саймон. Никто, кажется, не заметил напряжения, которое сейчас буквально можно было резать ножом.

– Конрад уже сказал вам, что комната готова? – спросила мама, присаживаясь с чашкой чая в одно из плетеных кресел.

– Да, – коротко бросила я.

Бабушка подошла к попугаю и, попутно сдабривая его ласковыми словами, положила в золотую клетку кусок яблока:

– Кушай, детка, Джоанна купила яблоки сегодня на рынке.

Конрад и Блейк отошли друг от друга, заведенные и разозленные, как быки.

После бабушкиных слов о том, что яблоки купила я, попугай просунул кусок фрукта через прутья и скинул его на пол.

Облезлое недоразумение!

– Вы решили, когда будете вылетать? – спросила мама.

– Завтра после полудня, – бросила я, задаваясь вопросом, употребляет ли какой-нибудь народ попугаев в еду.

– Сегодня было не слишком холодно, – послышался голос Саймона, он сел в кресло рядом с мамой. – Надеюсь, завтра будет так же.

Бабушка тоже заняла кресло и принялась смотреть в стеклянные окна патио, повисла неловкая пауза, и я решила, что это отличный момент, чтобы исчезнуть.

– Я уже хочу спать, – показательно зевнув, сообщила я. – Пойду к себе.

– Да, я, пожалуй, тоже, – подхватил Блейк.

– Так рано? – изумилась мама. – Сейчас только десять.

Они с Саймоном переглянулись.

– Перелет и помолвка не дали нам как следует отдохнуть, – объяснил Блейк, и я была очень благодарна ему за поддержку.

Мама лишь кивнула, соглашаясь с этим.

– Доброй ночи, – улыбнулась бабушка, предлагая Поппи еще один кусочек яблока, так и не заметив, что первый кусок валяется на полу у клетки.

– Услышу, как вы тр-р-рахаетесь, трахаетесь, трахаетесь, снесу башку, снесу башку, снесу башку, – завелся попугай, активно качая облезлой головой.

Все затихли.

Уголки губ Блейка дернулись, Конрада тоже позабавила эта ситуация. А вот остальные, мягко говоря, не ожидали подобных слов от попугая.

– Пойду, налью себе чай, – сказала бабушка и вышла из патио.

Более неловкой ситуации в моей жизни еще не было.

Глава 29

Блейк

Близкие люди причиняют самую сильную боль. Я еще раз убедился в этом за прошедший уикенд.

Джоанна была вымотана и морально истощена. Она старалась делать вид, что все в порядке, но я видел тоску, отражавшуюся в глазах, когда на секунды ее покидал образ девочки «у которой все отлично». Мне было жаль ее. Но я не знал, чем могу помочь. Джоанна не хотела говорить об этом, и чтобы не расстраивать ее сильнее, я не пытался затрагивать болезненные темы.

Мне понравилась семья Джоанны. Ее мама, отчим и бабушка были чудесными людьми, но совершенно слепыми, ведь не замечали, что она не в порядке. Они вели себя очень спокойно, были веселы и прекрасно себя чувствовали, а Конрад лишь подливал бензин в полыхающий костер. Клянусь, за эти дни мне хотелось придушить его раз десять.

Когда мы с Джоанной вернулись в Нью-Йорк, вместе отправились к ней домой. Разве я мог оставить ее одну? Джоанна не говорила мне, что хочет, чтобы я был рядом, но узнав, что я поеду с ней, едва заметно выдохнула от облегчения.

Несколько часов мы провели за просмотром нового сезона «Топ-модели по-американски». Не скажу, что я любитель подобных шоу, программа нравилась Джоанне, а я просто хотел, чтобы на ее лице снова появилась улыбка.

Глупо было надеяться на какое-то шоу.

Малышка Джо-Джо смотрела его ровно минуту, а после замкнулась в себе, так продолжалось и за ужином. И это бесконечно убивало меня, но больше всего убивало то, что я не знал, чем ей помочь. Я не мог сказать «хэй, все будет хорошо, твой отец мудак, но это не страшно» или «твоей семье нет до тебя дела, но все хорошо, ты не одинока». Ничего из этого не сработало бы, а скорее возымело бы обратный эффект.

– В следующем месяце строительство будет завершено, – напомнил я, поглаживая ее по спине.

Меня беспокоило заявление Томаса о том, что он лишит своих детей всего. Он может отобрать у Джоанны работу, и это станет для нее катастрофой.

– Помню, – тихо ответила она. Затем заглянув мне в глаза, нахмурилась. – И знаю, о чем ты думаешь. Я теперь безработная. Отец наверняка уже выслал ноту о моем увольнении.

– Я не думаю, что он сможет так поступить со своими детьми.

– Он не считает меня своей дочерью, в этом проблема. Но мне все равно. Я не собираюсь сдаваться. Он думает, что просто возьмет и вышвырнет меня? Я ему этого не позволю. Конрад тоже. Если ему придется приехать лично, чтобы выпроводить меня из моего кабинета, так тому и быть, но сама я не уйду.

Джоанна потянулась к стакану с водой и сделала три больших глотка. Капелька воды упала на ее грудь и скользнула ниже, в вырез шелковой темно-синей майки. Я сглотнул и,