Светоч жизни - Олеся Сергеевна Шалюкова

Ярость Некра, трясущего ещё не проснувшуюся девушку за плечи, ожидаемой не была. Зубы стучали, когда Ринго, наконец, смогла выдать:

- Прекрати! Меня! Трясти! Я тебе не боксёрская груша!

- Где?! Где?! Где он?!

- Если ты потерял любимого плюшевого мишку, вынуждена тебя огорчить, он стоит у меня в прихожей, и я тебе его не отдам, - пробормотала Ринго, закрывая глаза. – Ливий, имей совесть. За окном еще только три часа дня. Я хочу спать! Я вчера уколдовалась до ….

- Проснись. Арина, проснись!

С трудом сдержав яростное желание сказать, где именно она видела такие просьбы, девушка открыла один глаз:

- Что? Почему ты вдруг не даешь мне поспать?! Заметь, когда ты уходишь на свои мартовские гулянки, я тебя спокойно прикрываю! И потом не мешаю спать!

- Он пропал.

- Круто. Это, безусловно, многое мне сказало. Кто он?! Телевизор из ванной? Или, может быть, дверной коврик? Или…

- Дед.

С этого надо было начинать, потому что Арина, в одно мгновение соскочив с кровати, пошатнулась, оттолкнула мгновенно руку Некроса, не давая себя поддержать, и двинулась к дверям. Головная боль, терзавшая её с вечера, сейчас только усилилась. Боль была не то, чтобы знакомой. В конце концов, мало ли видов боли бывает. Просто у боли было шестнадцать характерных признаков того, что на неё наложили заклинание, сразу в нескольких сферах. Так работала рука Сновидца, в сочетании с Совой. Непобедимый дуэт…

Кондратия Степановича в доме не было. Вообще не было. Ни в спальне, ни в кабинете, ни в нейтральной зоне, где когда-то стоял алтарь. Алтаря там не было уже несколько месяцев точно.

Магия была стёрта, информация была уничтожена.

И возможно было два варианта. Или Кондратия Степановича украли. Или… он ушёл сам. Собрал небольшой чемоданчик с вещами, прихватил пару-тройку артефактов. И ушёл, не один.

- Их было трое… - пробормотала Арина, оглядываясь.

В кабинете Гробовщика остался последний след. Маленькая тень, неправильно отброшенная на столешницу от письменного набора. Единственное, что позволило девушке заключить, что Кондратий Степанович жив и не ранен, а ушёл сам. Это не было письмом, это не было запиской. Это было небольшим вестником и в то же время маячком.

Ливий стоял у двери, скрестив на груди руки. Некромант уговаривал себя не злиться, держаться и не срываться на Арине, она определённо была в текущей ситуации не причём. Правда, знала много. Но зато могла и поделиться.

- Рассказывай, - процедил он сквозь зубы.

- Будешь так злиться, стешешь клыки, - отозвалась Арина тут же. – А без клыков растеряешь половину поклонниц, которые как раз ими и очарованы.

- Какое тебе дело! – сорвался Некрос и замолчал.

Ринго повернулась:

- Мне? Никакого. Но ещё немного, и ты начнёшь фонить так сильно, что будешь мешать мне работать. Так что или возьми себя в руки, или катись отсюда.

- Ты не можешь указывать мне, что делать!

- А я и не указываю. Я просто говорю тебе, что ты ведёшь себя как избалованный мальчишка! Не помогаешь, я не возражаю. Но либо прекрати отсвечивать, либо свали и не мешай!

Некрос не вышел, вылетел за дверь, хлопнув ею так, что с потолка посыпалась побелка. Гробовщик не терпел новомодных панелей, навесных потолков и прочего-прочего. По старинке, по привычке…

Ринго нервно облизнула губы.

Если бы ночью напали, если бы именно напали – то Кондратий Степанович защищался бы. Его умений было более чем достаточно, чтобы защититься от любого напавшего. По крайней мере, тихо такое бы предприятие не прошло. Подскочили бы от магических возмущений и сама Арина, и Ливий.

Отпадает.

Увести Гробовщика не могли члены Анклава. Даже с тем учётом, что информация была затёрта… очень знакомо затёрта…

Ноги отказали, всхлипнув больше от неожиданности, Арина рухнула на пол. Манера! Манера работать с информацией! Это был… там на кладбище! Тем, кто уничтожил всё и вся – был сам Кондратий Степанович!

Как?! Как?! Почему?!

Информации не было. Ничего не было. Ничего не осталось. Только пустота и страх. Страх от того, что тот, кто не мог предать, сделал что-то, выглядящее очень на это похожим.

Нужно было познать прошлое. Нужно было окунуться в то, что случилось здесь. У Арины хватило бы сил преодолеть стертую информацию. У Гробовщика … или у того, кто увёл его, было слишком мало времени, и кусочки остались. Которые могли намекнуть, подсказать, дать часть истории. Но девушка ещё очень хорошо помнила уроки из прошлого. Она отдавала себе отчёт в том, что, не зная всего и вся, – можно только запутаться. Если это ловушка, то можно сыграть на руку тому, кто её устроил. И эта тень! Маленькая тень не давала Арине покоя. Она была оставлена словно в назидание, словно в предостережение.

Было так легко закрыть глаза, чтобы услышать улыбку в голосе Гробовщика и его тихие слова: «Не выдавай себя, девочка».

Он ушёл сам…

Ринго закрыла лицо руками. Не может быть. Не может быть! Что происходит?!

Анклав знал?! Их направили, им подсказали, что нужно отправиться на кладбище, а за это время, что случилось? Почему?

Поднявшись с пола, Арина отряхнулась и двинулась к выходу, прикусив нижнюю губу. Только не плакать. Только не плакать, иначе всё пропадёт. Некрос и так может заметить лишнее, а его с собой лучше не тащить.

…Такси? Плохая идея. Где Антон непонятно, да и вовлекать его тоже не стоит. Потому что себя защитить она ещё сможет, кого-то из этих двоих – уже нет. Ещё варианты? Может, позвонить Таше? Нет, слишком опасно, для неё опасно! Придётся поймать попутку. Да и к тому же, от дома Гробовщика до того места, где живёт Сова всего полквартала. Пешком? Дольше. Но никого вовлекать не придётся, и что не менее важно, так легче скрыть и свои следы, и эхо своего присутствия…

Далеко Арина не ушла. Яростный звук переставляемой посуды доносился снизу. Значит, Ливий был там. Он всегда, когда пытался взять себя в руки, повторял цепочку определенных действий. Так мило. И так предсказуемо.

Дверь гостиной, соседней комнаты с кабинетом Гробовщика, даже не скрипнула. Ведь так легко, зная, почему она скрипит, приподнять её под нужным углом и открыть ровно настолько, чтобы механизм не дошёл до опасной точки.

Проскользнув внутрь, Арина закрыла дверь за собой. Открыла окно и выскользнула на улицу. Ну, да. Такая противная дверь, такой визгливый несмазанный замок,