Долгая игра - Рейчел Рид

Илья захотел его съесть.

— Когда придет моя очередь, я это сделаю.

Следующие три игрока не смогли превзойти время Шейна. Наконец настала очередь Ильи, последнего участника соревнования.

— Удачи, — пропел Шейн, когда Илья перекинул ноги через борт.

— Может, я сделаю это задом наперед, — пошутил тот. — Так будет сложнее.

Шейн нахмурился, а Илья рассмеялся. Шейн больше никогда не заговорит с ним, если он не выложится на все сто.

Он медленно подъехал к стартовой линии, помахав зрителям. Он собирался сделать все, что было в его силах.

Ему не хватило доли секунды. Шейна объявили победителем.

Но на самом деле это была практически ничья. Какая разница?

Однако Шейн не вел себя так, как будто это была ничья. Он самодовольно улыбнулся Илье, типа того вообще это волновало.

— Поздравляю, — сказал Илья, когда Шейн закончил раздуваться от гордости. — Ты на одну тысячную секунды быстрее меня. На одном, отдельно взятом отрезке.

— Я победил. Это все, что имеет значение.

Илья хотел добавить что-нибудь едкое о том, что все ограничения Шейна в еде и жесткая самодисциплина привели к преимуществу в тринадцать сотых секунды, но решил позволить ему насладиться победой.

Кроме того, победы всегда возбуждали Шейна, поэтому Илья считал себя настоящим победителем.

К сожалению, им пришлось наблюдать, как Даллас Кент победил в соревновании на точность броска, что способно было прикончить любое возбуждение. Впрочем, то, как Шейн сердито пыхтел рядом с Ильей, выглядело довольно сексуально.

— Я, блядь, его ненавижу, — буркнул Шейн.

— Ага.

— Я хочу… Не знаю. Хочу, чтобы его наказали.

— Было бы неплохо, — согласился Илья.

Шейн взглянул на ложу, где сидел комиссар Кроуэлл.

— Он мог бы что-нибудь предпринять.

Илья фыркнул, а потом вспомнил, что не рассказал Шейну последнюю новость о Кроуэлле.

— Он и не собирается. Несколько дней назад он позвонил Трою и потребовал прекратить публиковать в инстаграме посты о сексуальном насилии.

Шейн резко повернул голову к Илье.

— Что? Разве Трой писал не о том, куда жертвы могут обратиться за помощью? И о благотворительных организациях, которым можно помочь деньгами?

Илья кивнул.

— Только полезные вещи, да.

— Тогда почему, Кроуэлл, блядь, хочет, чтобы он прекратил?

Илья кивнул в сторону Далласа Кента.

— Думаю, потому что это задевает чувства Кента.

Шейн от удивления открыл рот.

— Серьезно? Твою же мать, блядь.

— Или потому, что это выставляет Лигу в плохом свете.

Шейн презрительно фыркнул.

— Наверно. — В этот момент Кент проехал мимо них. Илья гневно посмотрел на него и не сомневался, что Шейн тоже. — Я хотел тебе сказать, — продолжил тот, когда Кент удалился на достаточное расстояние, — я впечатлен тем, что делал Трой.

— Ты забыл это сказать или не сказал, потому что до сих пор его ненавидишь?

— Я его не ненавижу.

— Хм.

— Я рад, что вы стали друзьями ну или приятелями, я не знаю, — пробурчал Шейн.

— Я передам ему твои слова, когда мы в следующий раз будем вместе принимать душ.

Шейн толкнул его локтем.

— Заткнись. Я пытаюсь смотреть.

— На что? Как расставляют конусы?

Шейн опустил голову, что означало — он покраснел. Внезапно перед ними появился Уайетт и облокотился о борт.

— Как дела, пацаны?

— Т-с-с. Шейн смотрит, как расставляют конусы.

— Не пойти бы тебе нахуй?! — рявкнул Шейн.

Уайетт перевел взгляд на лед.

— Круто. Тяжкий труд ледовой бригады не ценится по достоинству. За исключением водителей замбони. Вот кто настоящие звезды. — Он хлопнул по борту. — Надо устраивать гонки на замбони. С препятствиями и прочей лабудой.

Илья подмигнул своему вратарю.

— Да. Отличная идея, Хейси.

— Поздравляю с победой, Шейн.

— Спасибо.

— По сути, это была ничья, — вставил Илья.

— Но секундомер показал другое, — возразил Шейн.

— Если бы мы повторили это сейчас, я бы наверняка победил.

— Чего ж ты не победил сразу, кретин?

Уайетт нахмурился.

— Знаете, вам не обязательно сидеть вместе.

***

— Привет, Хантер, — весело поздоровался Илья, присаживаясь на стул рядом со Скоттом Хантером.

В баре отеля собралось немало игроков, большинство из которых сидели за большими столами.

— Розанов, — поприветствовал его Скотт, сдержано кивнув.

Илья поставил пинту пива на стол и откинулся на спинку стула.

— Сожалею, что ты проиграл.

Скотт фыркнул.

— Соревнование по владению клюшкой — это по-любому идиотизм. Его придумали, чтобы выставить нас лузерами.

— М-м. Но кто-то все-таки победил.

Скотт прищурился.

— Ты тоже не победил в своем соревновании. Холландер тебя обставил.

— Это была практически ничья.

Скотт сделал глоток пива и, огляделся, будто искал кого-нибудь еще, с кем можно было бы поговорить. Наконец он вздохнул и сказал:

— Твоя команда в последнее время хорошо играет.

«Хорошо» было слабо сказано. Оттава находилась в отличной форме с момента возвращения из той злополучной поездки во Флориду и наслаждалась рекордной в истории клуба серией побед.

— В этом году мы выйдем в плей-офф.

— Пожалуй, пока рано говорить об этом с уверенностью.

— Не думаю. Мы очень хороши. Помнишь, как мы вас уделали? С тех пор мы не проигрывали. С тех пор, как обыграли вас.

Скотт фыркнул.

— Чувак, ты подбешиваешь.

Илья улыбнулся.

— Холландер сказал, что ты хочешь поработать тренером в наших лагерях.

— В одном из них, может быть. Да.

— Какие у тебя навыки? У нас уже есть скучный парень: Холландер.

— Знаешь, что? Возможно, я все-таки буду занят этим летом.

Илья толкнул его локтем.

— Мы рады, что ты с нами. Правда. А дети будут в восторге.

Скотт с подозрением посмотрел на него.

— Да?

— Да. И бери с собой Кипа. Мы иногда тусим по вечерам. Райан Прайс приводит своего парня.

Скотт, похоже, немного расслабился.

— Кип говорил, что хотел бы посмотреть Монреаль.

Илья театрально ахнул.

— Оттава тоже хороша!

— Да, но Монреаль — это Монреаль.

С этим Илья не мог поспорить. Он оглядел бар и заметил Шейна, разговаривающего с капитаном команды Колорадо, Мэтсоном. На Шейне была та сексуальная шелковая футболка, которую ему купила Роуз — практически прозрачная — и Илья весь вечер украдкой поглядывал на него. Он прикоснулся к груди, нащупав кольцо под своей футболкой.

— Как семейная жизнь? — поинтересовался он.

На