Ты и Я переписаны - Чип Понс

серьезной проблемой для этого поколения военнослужащих является стигма,

связанная с обращением за психиатрической помощью. История за историей

они рассказывали о невообразимой боли от наблюдения за тем, как их братья

и сестра по оружию, гибнут в бессмысленных войнах, эти бедные мужчины и

женщины, которых преследует события, свидетелями которых они были на

протяжении всей своей карьеры... и при этом им говорили, что обращение за

помощью повредит их дальнейшей службе в армии.

Это было душераздирающим, и как человек, который не служил ни дня в

своей жизни, я понимал, что никак не смогу понять, с какими трудностями

они столкнулись на службе нашей стране. Но в моем положении я мог кое-что сделать.

Я координировал работу с военными объектами по всему миру и работал с их

группами по связям с общественностью, чтобы взять интервью и

сфотографировать ветеранов из всех родов войск, чтобы рассказать об их

истории и поделиться своими переживаниями. Вместе мы собрали

достаточно материалов для создания великолепной и щемящей книги, наполненной потрясающими фотографиями и захватывающими рассказами

об их стойкости, которую Митч и Грэм с энтузиазмом поддержали.

У меня даже была возможность присутствовать на одном из этих интервью и

оказаться за объективом. Даже если это было просто забавы, этот опыт стал

одним из самых жизнеутверждающих и полезных моментов, которые я буду

хранить в своем сердце до конца моей жизни на этой земле.

То, что начиналось как проект, который должен был помочь мне отвлечься от

потери отца и запутанных обстоятельств, связанных с его возвращением в

мою жизнь, превратилось в нечто мощное и важное. То, что я делаю, изменит

жизнь мужчин и женщин чья служба и жертвы никогда не будут забыты.

Я медленно выключаю воду, понимая, что не могу тянуть время вечно; Сегодняшний день наступит независимо от того, готов я или нет. Выхожу из

душа и завернувшись в одно из толстых белых полотенец Грэма, я кладу

руки по обеим сторонам раковины, и снова смотрю в глаза самому себе.

Человек, смотрящий на меня, изменился.

Его любит человек, обладающий силой - тот, кто честно и открыто говорит о

своих чувствах и потребностях. Он уверен в себе — как в партнере, друге и

сыне. И несмотря на постоянную боль в груди, он наконец-то чувствует себя

свободным. Свободным от ненависти, которая медленно тяготила его и

сдерживала все эти годы.

Я не простил своего отца и не думаю, что когда-нибудь смогу. Мы все несем

ответственность за свои поступки и их последствия. Но впервые в жизни я

чувствую, что лучше понимаю, кем он был и через что ему пришлось пройти,

чтобы хотя бы смотреть на него с более сочувствующим сердцем — тем, которое признает серьезность и обоснованность проблем с психическим

здоровьем.

Заставляя себя двигаться быстрее, я заканчиваю собираться, укладывая все

еще влажные волосы, и надеваю неудобный, но строгий костюм, который я

приготовил накануне вечером. Выхожу из туалета, а Грэм сидит у изножья

своей кровати и выглядит как всегда привлекательно в своем фирменном

темно-синем костюме.

—Привет, — говорю я, чувствуя, что рядом с ним становится легче. Это

эффект Грэма. Я иду в его сторону, пока не оказываюсь стоящим между его

ног, а он засовывает большие пальцы в мои и притягивает меня ближе.

Он смотрит на меня самыми искренними глазами, глазами, в которые я

влюбился с головой. —Я собирался присоединиться к тебе, но я подумал, что

тебе нужно побыть одному перед безумием этого вечера.

Как бы мне ни нравилось его общество, его интуиция оказалась на высоте.

На каждом шагу Грэм был рядом со мной, поддерживал меня, помогал мне и

любил меня сильнее, чем я когда-либо думал, что это возможно. Но и давал

мне возможность прочувствовать каждый дюйм моего горя. Чтобы осознать

масштабы этой потери. Он позволил мне горевать на моих собственных

условиях, и за это я не могу любить его больше.

—Спасибо... — Я наклоняюсь и мягко целую его губы. —За то, что знаешь

меня и любишь. Я знаю, что последние несколько месяцев были нелегкими

для каждого из нас, но, пожалуйста знай, как много ты значишь для меня.

Грэм поднимается и прижимает мое лицо к своему, его прикосновение

мягкое, но все же привязывающее меня к этому миру. —Я люблю тебя самым

глубоким образом, на который только способен человек, Уилл. Я всегда буду

рядом с тобой.

Не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, что Грэм говорит мне, что

любит меня. То, как он выражает свою любовь ко мне, заставляет мое сердце

замирать. —Я тоже люблю тебя... больше, чем ты можешь представить, —

говорю я, снова прижимаясь к его губам.

—У меня есть кое-что для тебя, — говорит он мне в губы. Он встает и

подходит к своему шкафу, доставая большой квадратный пакет, перевязанный золотой лентой. —Вот, — говорит он, положив его на изножье

кровати, где он только что сидел.

—Тебе не нужно было ничего мне дарить... ты и так много сделал.

—Просто открой его, — говорит он, вставая позади меня и обхватывая мою

грудь. Я развязываю толстую ленту и поднимаю крышку коробки. Снимаю

белую папиросную бумагу, я смотрю на готовую обложку нашей настольной

книги, которую я еще не успел увидеть вживую. Больше не невидимый—, написанная ярким золотым шрифтом лицевой стороне.

—Грэм... я... — Слова застряли у меня в горле.

—Переверни на страницу тридцать три, — шепчет он мне на ухо.

Я медленно открываю книгу, сопротивляясь желанию пролистать каждую

страницу и фотографию и перехожу на страницу, на которую он указал.

Сердце замирает в горле. Великолепная черно-белая матовая фотография, которую я сделал с ветераном армии, с которым я имел честь познакомиться, смотрит на меня.

Его глаза рассказывают историю, которую не передать никакими словами. Я

поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Грэма, не в силах вымолвить ни слова

благодарности в этот момент, и вместо этого просто зарылся головой в его

шею.

—То, что ты сделал, так важно, и я так горжусь тем, что все так сложилось.

Посмотри на меня, — говорит он, мягко приподнимая мой подбородок, чтобы

встретить его взгляд. —Эта книга, как и книга твоего отца, найдет отклик у

многих людей. Но даже если она дойдет только до одного человека...который

преодолевает трудности, которые бросает ему жизнь, я хочу, чтобы ты

оглянулся на все, что сделал, и испытывал величайшее чувство гордости.

Потому что это так, Уилл... Я в благоговением