Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

— Я просто испугался. Я не хотел, чтобы тебе причинили боль.

— Но ты сделал мне больно, — выпаливаю я, резко останавливаясь.

Он тоже останавливается, поворачиваясь ко мне лицом.

— Я знаю, что сделал. И мне жаль, мне так чертовски жаль. Если бы я мог что-то изменить в своих действиях, я бы так и сделал. Я бы хотел, чтобы я мог.

Я складываю руки на груди и смотрю в пол, постукивая по нему носком кроссовки.

— Я тоже, — шепчу я.

Я поднимаю голову, чтобы снова встретиться взглядом с глазами Тристана, и вижу, что они светятся сожалением.

— Ты когда-нибудь сможешь простить меня? — тихо спрашивает он.

Я медленно выдыхаю, распрямляя руки и опуская их по бокам.

— Я уже простила тебя, Трис. Я просто пытаюсь понять, как преодолеть это. Как все мы пытаемся преодолеть это.

Он печально кивает, мускулы на его челюсти подрагивают от напряженных движений.

— Так вы с Мэддом, типа, теперь вместе?

Вопрос на миллион долларов.

— Мы в этом разбираемся, — говорю я.

Он сжимает губы в тонкую линию и снова кивает.

— Я знаю, это не мое дело, особенно после того, что я сделал, но просто… — он замолкает, когда кладет руку мне на плечо, глядя в мои глаза своими темными. — Будь осторожна, Слоан.

Я вздрагиваю в ответ, хмуря брови.

Трис поднимает руки в знак капитуляции, показывая мне свои ладони.

— Я просто говорю, Мэдд не такой, каким был раньше.

Я непреклонно качаю головой.

— В глубине души это не так.

— Ты многое пропустила.

— И кто же в этом виноват?

Тристан опускает голову, его плечи поникли.

— Думаю, это справедливо, — бормочет он. Он снова смотрит на меня, его глаза округляются от искренности. — Все, что я хочу сказать, это то, что я тоже знаю Мэдда. И после того, как ты ушла, он вроде как сорвался. В большом смысле. Люди не возвращаются из такой тьмы просто так, за одну ночь.

— Не имеет значения, — ворчу я.

Он хмурится, и я делаю шаг к нему, хватаю его за руку и заставляю встретиться со мной взглядом.

— Он мой человек, Трис, — говорю я, мой голос срывается от эмоций. — Он всегда был. Всегда будет.

Мой брат всматривается в мое лицо в поисках малейшего намека на нерешительность.

— Как ты можешь быть так уверена? — медленно спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Я просто знаю. Когда ты знаешь, ты знаешь, и тебе просто нужно отбросить все красные флажки и пойти на это.

Он долго смотрит на меня, затем кивает, по-видимому, принимая мой ответ. Не то чтобы я нуждалась в его одобрении. То, чем занимаемся мы с Мэддом, — это наше дело, и ему вообще не следовало вмешиваться.

— Может быть, тебе стоит вырвать страницу из моей книги, — говорю я, слегка подталкивая его локтем.

Тристан выгибает бровь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты когда-нибудь расскажешь Энди о своих чувствах к ней?

Он хмурится.

— Это другое дело.

— Так ли это?

Мой брат закатывает глаза, разворачиваясь, чтобы продолжить путь по коридору. Я пробегаю несколько шагов трусцой, чтобы догнать его, навеки проклиная свой короткий шаг, затем снова иду в ногу с ним.

— По крайней мере, вчерашнее волнение спасло тебя от посвящения, — бормочет он, пока мы идем.

— Я все еще не понимаю, почему все придают этому такое большое значение, — усмехаюсь я. — Не может быть, чтобы все было так плохо.

Тристан поворачивает голову набок, чтобы взглянуть на меня сверху вниз, приподнимая бровь.

— Ты хочешь сказать, что Мэдд тебе не сказал?

— Он был таким же скрытным, как и все вы, — раздраженно вздыхаю я. — Вся эта история с плащом и кинжалом действительно надоедает.

Тристан резко останавливается, хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.

— Посвящение — это встреча лицом к лицу со своими страхами, Слоан, — говорит он, и его серьезное выражение лица заставляет меня задуматься. — Подумай об этом. Чего ты больше всего боишься?

Мое сердце колотится в груди, дыхание застревает в легких. Бессознательно я поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по шраму на виске.

— Теперь понимаешь, почему Мэдд не хочет, чтобы ты это делала?

Хотя его откровение определенно ошеломляет, я делаю размеренный вдох, чтобы успокоиться, убираю руку от лица и стряхиваю ладонь Тристана со своей руки.

— Тогда почему все остальные так настаивают на этом? — спрашиваю я, нахмурившись.

— Не все, — ворчит он. — Арес. Потому что он незрелый, и он не думает об острых ощущениях от этого. Он никогда раньше не был по ту сторону посвящения, поэтому, конечно, ухватился за шанс побывать там, даже не задумываясь о том, как это повлияет на тебя.

Иногда я забываю, что Арес намного моложе нас. Он все еще находится в стадии подросткового хулиганства, не так уж и отличаясь от Мэдда примерно того времени, когда я ушла.

— Если повезет, проблем с безопасностью будет достаточно, чтобы все просто забыли об этом, — бормочет Тристан.

— Нет.

Его брови взлетают вверх.

— Если вы, ребята, все это сделали, я не собираюсь сдаваться, — говорю я, укрепляя свою решимость.

Тристан открывает рот, чтобы заговорить, но я продолжаю прежде, чем он успевает вымолвить хоть слово.

— Вам всем нужно перестать пытаться защитить меня. Вот почему мы с самого начала попали во всю эту историю! Папа думал, что защищает меня, отправляя в Денвер. Ты думал, что защищаешь меня, блокируя мой телефон. Но в конце концов все это только навредило мне. Неужели вы, ребята, не видите, что я не нуждаюсь в защите? Я не хрупкая. Я большая девочка и могу сама принимать решения. Какими бы благими намерениями это ни было продиктовано, вы, ребята, должны отступить и позволить мне жить так, как я хочу. Тебе нужно верить, что я знаю, что лучше для меня, и уважать это.

Хотя он выглядит немного озадаченным моим заявлением, Трис не спорит со мной. Он просто долго смотрит на меня, выражение его лица меняется на смиренное, когда он кивает головой.

— Ты права, — отвечает он. — Мне жаль.

Я прижимаю руку к его груди, глядя ему в глаза.

— Я знаю. И я прощаю тебя.

Его адамово яблоко подпрыгивает при тяжелом сглатывании.

— Спасибо.

Мы вдвоем снова начинаем идти, тишина между нами определенно становится более комфортной теперь, когда мы пришли к взаимопониманию и отложили в сторону наши проблемы. Мы оказываемся у входа в столовую, откуда доносится запах блинчиков и бекона и манит нас внутрь.

Однако, прежде чем мы входим, Тристан хватает меня за руку,