Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

— Хватит говорить о моих кузенах. Мне очень интересно знать, что там у вас под одеялом, леди Фейрлэм.

Ее ресницы призывно затрепетали.

— Почему бы вам самому не посмотреть?

Шанс проглотил остатки вина, поставил пустой бокал на стол. Не сводя глаз с Темпест, он забрал у нее недопитый бокал и тоже поставил на стол. Поскольку концы одеяла не были подоткнуты, Темпест решила, что он потянет за свободный конец и откинет одеяло в сторону. Матиас удивил ее тем, что стал приближаться очень медленно. Сначала погладил распущенные волосы, зарылся пальцами в густую гриву, потом она ощутила его пальцы на своем затылке. Медленно он притянул ее к себе, их губы встретились.

Его губы отдавали вином и коньяком, который он пил с друзьями. Ее язык изворачивался и дразнил его. Матиас пах дождем, шерстью и дымом.

— Кажется, что это наша первая ночь, — призналась она, целуя его подбородок. Кружевная тесемка ее сорочки сползла с правого плеча. Она ощутила, как его пальцы едва касаются ее обнаженной руки.

— Так и есть.

Шанс развязал шейный платок, однако его сорочка мешала ей покрывать поцелуями его шею.

Предугадывая ее просьбу, он отстранился и стянул сорочку через голову. В свете свечей его кожа, казалось, отливала золотом. Темпест встала на колени, одеяло соскользнуло ниже, когда она подалась ближе к Матиасу. Темпест поцеловала его ключицу, погладила темные волосы на его груди.

— Будь милосердна ко мне, женушка, — молил он хриплым от сдерживаемой страсти голосом. — Я не хочу разочаровать тебя в нашу первую брачную ночь.

Приободренная Темпест потянулась к пуговицам его брюк. Искоса взглянув, она увидела доказательство его желания. Темпест вспомнила те ощущения, когда Шанс пронзал ее тело своей плотью, наполнял ее до краев, пока она едва могла дышать — девушка задрожала.

— Замерзла? — Он прижал ее еще ближе, чтобы согреть теплом своего тела.

— Тебя хочу, — прошептала она, расстегивая его бриджи и беря в руки его возбужденную плоть. Как и все тело Матиаса, плоть была такой же горячей, и мужчина дрожал от удовольствия, когда Темпест ласкала его.

Едва уловимый мускусный запах его возбужденной плоти наполнил ее нос и легкие. Она присела на пятки, гадая, какая же она на вкус.

— Ты не против?

Глаза под отяжелевшими ресницами округлились, когда он понял ход ее мыслей.

— Нет. Я в твоем полном распоряжении, — ответил он, стаскивая штаны. Он сел на пол, чтобы освободиться от штанов, отшвырнул их в сторону.

Игриво толкнув его в плечо, она молча заставила его лечь, и он с радостью послушался.

Ее длинные каштановые волосы упали ему на бедра, когда она, поддавшись инстинкту, наклонила голову. Шанс напрягся от ее первого прикосновения, когда она лизнула солоноватую смазку.

— Тебе нравится? — поинтересовалась она, удивляясь тому, как напряглось его тело. Ее супруг был сплошным комком чувств.

— Да, — прошипел он сквозь губы. — Ты можешь взять меня всего.

Заинтригованная Темпест подняла голову.

— Целиком?

— Как пожелаешь.

Шанс едва слышно стукнулся затылком о пол, когда Темпест наклонила голову. Солоноватый привкус стал выразительнее, когда она языком слизала жидкость. Ее супруг застонал, инстинктивно приподнял бедра вверх, как будто в молчаливой мольбе, чтобы она захватила ртом больше его плоти.

Темпест обхватила пальцами основание его возбужденной плоти и открыла пошире рот. Чувствуя, что Темпест не знает, что делать дальше, Шанс показал ей, как сильно ему нравится ощущать ее рот и язык, когда его разгоряченная плоть скользит глубже, а потом выходит.

Пока она сосала и дразнила головку его плоти, ее соски напряглись, когда налившиеся груди терлись о его ноги. Что-то теплое заполнило низ живота.

Темпест застонала, притянула его к себе, представляя, как он входит в нее. Она сжала бедра в тщетной попытке унять нарастающую боль.

Ей просто было необходимо, чтобы он вошел в нее. Прямо сейчас.

Темпест отпустила его плоть, облизала нижнюю губу, чтобы насладиться его вкусом. Интересно: а мужчина может выпустить семя любовнице в рот?

— Шанс!

Он резко открыл глаза от звука ее голоса. Зрачки его поглотили почти всю серую радужку, превратив ее в тоненький ободок. Шанс потянулся к ней, уложил на себя сверху. Перевернулся так, что она оказалась снизу. Один вздох — и его разгоряченная плоть проникла в самое ее сердце, наполнив ее до краев одним мощным, резким толчком.

Все произошло именно так, как она запомнила.

Его естество наполнило каждую клеточку ее тела, которое сжималось и разжималось, когда Шанс неистово погружался в нее. Темпест прижала его голову к своей груди, все еще прикрытой льняной сорочкой, но тонкая ткань не стала препятствием для его ненасытного рта. Ткань намокла, когда он стал грубо сосать ее сосок, входя в нее все глубже и глубже. Она извивалась в его объятиях, требуя больше и больше. В ответ он легонько прикусил ей сосок.

Темпест вскрикнула, но не от боли. Сладкая агония, которую вызвал в ней Шанс, взорвалась фейерверком — а в небе неистово сверкали молнии. Разрядка — словно раскаты грома, от которых сотрясалась и сама Темпест, и половицы. Она открыла глаза и увидела, что ее супруг возвышается над ней подобно языческому божеству: его серые глаза потемнели от страсти и необузданного желания удовлетворить эту страсть.

Он прорычал ее имя, когда ритм его движений стал все неистовее, а потом последнее глубокое проникновение — и Темпест оказалась прижатой к полу, когда его семя выстрелило из его плоти, ритмичными струями наполняя ее лоно.

Ее кожа была влажной от пота, а мышцы подрагивали от бешеного соития, но она еще никогда не чувствовала себя такой цельной и могущественной, как в этот самый момент.

Жаль, что они с Шансом не могут здесь остаться навечно.

— Не жалеешь? — лениво пробормотал он ей в плечо.

— Совершенно. — Она вздохнула. — А ты?

Его прерывистое дыхание щекотало ей шею.

— Только об одном.

Она замерла, а он в ответ засмеялся. Поцеловал в плечо и нежно извлек свою расслабленную плоть из ее лона. Пальцами стал ласкать и раздвигать лоно, влажное от возбуждения и его семени. Она ахнула, когда он безошибочно нащупал спрятанную чувственную точку.

— Я так и не раздел тебя полностью. — Шанс подхватил ее на руки и понес в кровать. — Не волнуйся, дорогая. Тебе понравит ся, как я это делаю.

Полностью поглощенные друг другом, ни Шанс, ни Темпест не думали о своих семьях и о тех трудностях, которые ожидают их по возвращении в Лондон.