Судьба королевского наследника - Амо Джонс

Я не смотрю через стол на братьев, потому что не могу отвести глаз от его отца. Я почти не хочу этого делать, потому что он убьет меня, прежде чем я успею моргнуть.

— Интересно, — бормочет он, откидываясь на спинку стула. Его глаза перебегают с Найта на меня, прежде чем он указывает на стол. — Садись. Я уверен, мы сможем попросить кого-нибудь принести тебе что-нибудь поесть, Лондон.

Спина его матери застывает, но Найт уже направляет нас обоих вокруг стола, выдвигая стул рядом с Леджендом и жестом предлагая мне сесть.

Я не спрашиваю, откуда он знает мое имя. Вероятно, он знает обо мне все.

Я медленно опускаюсь, когда Найт занимает другую сторону. Крид прямо напротив меня, рядом с ним Синнер. Это не из-за враждебной матери Найта или подозрительного отца у меня волосы на затылке встают дыбом.

Это Крид, в тот момент, когда его глаза встречаются с моими.

Сначала они такие же твердые, к каким я привыкла, когда он на меня смотрит, но потом они меняются. Темнеют и сужаются. Его мышцы напрягаются, и я наблюдаю, как костяшки его пальцев, сжимающих вилку, белеют.

Его губы скривились от отвращения, и он не скрывает этого. Я отчаянно хочу спросить, какого хрена я ему сделала, чтобы заслужить такой чертовски холодный прием. Это не ново. Он всегда ненавидел меня, но со временем это почему-то усилилось. Сегодня вечером? Дерьмо.

Кончики моих пальцев покалывает так, как никогда раньше, словно я готовлюсь к драке, в которой никогда не смогу победить, поэтому я прячу их под столом, сцепляя вместе.

— Крид, — огрызается Найт. — Брат или нет, я убью тебя, если ты приблизишься к ней.

На периферии грудь их матери вздымается при заявлении Найта, но я не смотрю в ее сторону, и мне не нужно знать, что ей не нравится изменение в лояльности Найта.

Честно говоря, я не совсем уверена, что понимаю это, но я не сомневаюсь в его угрозе. Я чувствую его уверенность глубоко в своих костях, как злой шепот в моей душе, ласкающий и успокаивающий мое бьющееся сердце.

Крид медленно отступает, втыкая вилку в кусок мяса на своей тарелке, когда подносит его ко рту. Его клыки выскальзывают, когда он вгрызается в животное и медленно пережевывает, кровь стекает из уголка его рта.

Рука Найта опускается на мое бедро, и по мне пробегает электрический разряд. Мои глаза закатываются, когда образы проносятся в моем мозгу.

— Мы навсегда останемся лучшими друзьями! — Я протягиваю ей свой мизинец. — Навсегда, Темперанс.

Я в панике отшатываюсь от стола, и стул с грохотом падает на пол. Цвета расплываются в уголках моих глаз, когда Найт и его отец вскакивают со своих стульев.

— Нет, Виллайна! Ты — нет!

Громкий крик пронзает мои уши, и я падаю на пол, закрывая уши и лицо. Когда рука Найта касается моей руки, мои глаза распахиваются, и все слезы, которые я сдерживала, выливаются на мои щеки.

Ужас охватывает меня, и я цепляюсь за руку Найта, как за спасательный круг. Может быть, если я буду держаться за него, он не оставит меня. Он не может бросить меня. Я принадлежу ему. Он сказал это, и он мой. Ничто не изменит судьбу.

Судьба никогда не ошибается.

— Я… — Я сглатываю, слова, как острые шипы, впиваются в мое горло. — Я помню.

Мой голос звучит так тихо, что Бездарный никогда бы его не услышал. Но здесь нет Бездарных.

Даже я…

Я гребаная…

Крид заливисто смеется, звук его стула царапает мраморный пол, когда он встает в полный рост, заставляя меня вздрогнуть. Я подтягиваю колени к груди, крепко сжимая их.

Все было ложью. Ложь, сказанная, чтобы скрыть то, что я сделала.

Меня сейчас стошнит.

— Меня забавляет, что никто из вас не усомнился в том, что Найт был без ума от Бездарной.

Крид выплескивает все, что было в его стакане, его взгляд останавливается на мне.

— Очевидно, что она не одна из них. И она так же не Лондон.

— Какого хрена, Крид! — огрызается Найт низким голосом. Таким низким, что я почувствовала вибрацию его тона до костей.

— Я предупреждал тебя.

— Крид, о чем, черт возьми, ты говоришь? — требует ответа их мать, и вся комната замолкает, ожидая, что он скажет.

Как только это выйдет наружу, я пойму, что я мертва. Кто бы ни накинул плащ на мои воспоминания, его магия была недостаточно сильна, чтобы помешать процессу спаривания. Что, когда они это делали, они никогда не ожидали, что я найду дорогу обратно к Рату или, что более важно, к нему.

Как я это сделала?

Крид выдерживает мой пристальный взгляд, его клыки обнажаются, блестя в мерцании плавающего света свечей.

— До того, как она стала Лондон Кроу, она была Виллайной Лакруа.

В комнате воцаряется гробовая тишина. Вихрь холодного воздуха обволакивает мое тело, когда сердце замедляет ритм в груди.

Их мать вскакивает на ноги.

— Невозможно!

— Лакруа? — рычит Найт, он и другие его братья в замешательстве оглядывают стол.

Ледженд постепенно подымается.

— Как в случае с Ашеросом Лакруа?

Синнер вскакивает на ноги:

— Гребаный Слэшер?

Найт качает головой.

— Что за черт?

Грудь Найта вздымается, его глаза закатываются, и сначала я не понимаю почему, но потом он замирает. И я знаю.

Были стерты не только мои воспоминания.

Его тоже были.

Все наши, должно быть, были стерты.

Мои были первыми, чьи вернулись, теперь когда замок на моем даре был сломан.

Найт — второй, и если бы образы, промелькнувшие в его голове, были такими же яркими и навязчивыми, как у меня, мы могли бы просто уничтожить Рат прямо здесь и сейчас.

Разъяренный Деверо смертельно опасен.

Но находящийся под угрозой Лакруа может быть таким же ужасным.

Есть причина, по которой «Мой отец» — первая история в Книге кошмаров.

Я не знаю почему, но я взываю к своей половинке, к мужчине, созданному, чтобы любить и защищать меня всем, что у него есть, было и будет. Моя душа плачет от отчаяния.

Найт не смотрит на меня, но глубоко в груди я чувствую слезы, когда прошлое догоняет настоящее, раскрывая все секреты, о которых я и не подозревала. Тяга, которая была в течение нескольких недель, которую я не понимала, только на этот раз она не притягивает меня к моей паре.

Но моя пара отстраняется. Он пытается разорвать связь, которую мы только что создали.

Связь, которая все еще не