Проснуться однажды, или Всё началось с измены. - ТиссОль

- А почему бы не сделать свежее масло из получившейся сметаны и творог или сыр из простокваши, сыворотку можно заморозить и потом её использовать для блинов, а из старого масла можно сделать топлёное, которым тоже можно пользоваться, ну или также заморозить? – спросила я, пытаясь успокоить расстроившуюся кухарку.

- Ой, а я и забыла, что можно масло стопить! – Воскликнула она, всплеснув руками. – Сразу видно, что вы хорошая хозяйка. А вот как масло сделать, если сбитень есть только в Кармине у малаканов. А без сбитня никак. Ах, ну ладно, можа щены, что из кислого съедят, а остальное … Ох, что Фролу сказать?

Слушая причитания Маньи, я не могла никак понять какое отношение имеет сбитень, в моём понимании из прошлой жизни, к сбиванию масла в домашних условиях.

- А зачем нам сбитень, если масло можно и в простой маслобойке сбить? – уточнила я, уже начиная понимать, что сбитень — это не напиток, а скорее всего какой-то местный предмет для производства масла.

- Так масло и сбивают в сбитне, а у нас его нет. А маслобойка — это как? – полюбопытствовала Манья, сразу ухватившись за спасительное предложение по сохранению продуктов.

Я кратко объяснила, что из себя представляет простая деревянная маслобойка, которую раньше использовали на Руси, до появления электричества. Возможно что-то подобное было и не только на Руси, но мне запомнилась та маслобойка, которую я видела в крестьянской избе, когда ещё в школе ездили на экскурсию по Золотому Кольцу.

Сделать её на мой взгляд было проще простого. Небольшой деревянный цилиндр или продолговатый бочонок и крышку с дыркой в центре, в которую вставляется палка с крестовиной, сможет сделать даже наш местный резчик по дереву Федор. Что я Манье и сказала. Пришлось срочно позвать спасителя от нерачительного использования продуктов.

- Можа потом, гранда Лизабель, как распогодится, так и сделаю, а щас никак. Нету такого пенька, чтобы вашу бочку выдолбить. Надо или в лес ехать или к лесорубам, - немного расстроившись ответил мальчик.

- А зачем тебе пенёк, если можно сделать маленькую бочку из планочек, которых можно нарезать из любых пеньков, - предложила я, видя, как засиял и погас взгляд местного малолетнего умельца.

Я нарисовала на дощечке как примерно должна выглядеть маслобойка и как можно соединить планки.

- Не получится, - ответил расстроенный ребёнок. – Я не смогу соединить планки плотно как в настоящей бочке, всё равно будут щели и всё вытекать. Я ж не бочкарь.

- Ну, так мы её положим в воду, дерево распухнет и щелей не останется. Ты попробуй сделать, а потом увидишь, что ничего не будет вытекать.

Так у нас на кухне появился новый инструмент, с помощью которого мы спасли Манью от страданий из-за своего расточительства.

- А как вы узнали, что дерево разбухает, если находится в воде какое-то время? Это знают разве что бочкари и водоходцы, а вот вы откуда? – спросил у меня как-то бранн Саввояр.

Ну, что я могла ему ответить? Что это знает любой школьник? Только тут такой диковинки не было, а обучают ли бочкарному делу и водоходству в куэнах я не знала. Может, конечно, и обучают, но точно не девочек, а тем более юных бранн. Поэтому я только мило улыбнулась ему в ответ, робко пожав плечами. Сказать ему что-либо внятное по этому поводу я не смогла. Да и какой смысл говорить? Лучше уж не ответить на один вопрос, чем потом пытаться отбиться от любопытных расспросов, по поводу внезапно раскрывшихся новых знаний, которых у меня не должно быть. К моей великой радости, он не стал развивать эту тему, бросив на меня странный изучающий взгляд.

Несмотря на то, что всё моё время было почти расписано по минутам, я всё же старалась раз в два-три дня уделять немного времени на обсуждение насущных замковых вопросов с Фролом и удельных вопросов с Матфейем.

Так я узнала, что духоприказчик это никто иной, как местный аналог хирурга-травматолога-анестезиолога в одном лице. Как оказалось, люди тут практически не болели, потому что получали все необходимые прививки, то бишь иммунитет, во время церемонии одевания спарр, ну и от родителей при рождении.

Вот не зря мне показалось странным, что спарры не одевали на руку, палец или ещё куда, а буквально вживляли в уши. Оказывается, с проколом в организм поступала какая-то универсальная прививка от всякой заразы и не только. А вот такие внешние повреждения как порезы, переломы, ожоги и подобные различные ранения устранялись, то бишь лечились, духоприказчиками за определённую плату, естественно. В каждом вече, ну и куэнах, конечно же, были свои духоприказчики, которые или выезжали на вызовы в окрестные города, сёла и веси, или пострадавших привозили в ближайшие вече или куэны. Тем же, кому всё это было недоступно, по тем или иным причинам приходилось выживать самим. Только вот как? Пока мне встречались только обычные здоровые люди без видимых увечий. А разве такое бывает? Вот я и задумалась, если такое происходит, то…, где тогда все эти люди? Надо будет поговорить с Антоном, он-то должен знать.

Так что и роды тоже проходили под их же присмотром и, если что-то шло не так, то они помогали, а если всё нормально, то и не вмешивались.

Я уже решила, что буду присутствовать на родах, чтобы посмотреть, что и как. А вдруг и мне придётся тут рожать? Так хоть буду знать, в чём состоит роль духоприказчика.

Да уж, нужно быть очень осторожной, чтобы не дай бог, не порезать чего или не сломать, а то пока прибудет этот духоприказчик ты и дух отдашь. Хотя, у меня теперь имелся свой собственный уреченский … и даже не один, но всё же нужно не забывать, что, несясь сломя голову, можно её и вправду сломать. Осторожность тут нужна во всём, но местным спиртом я всё же на всякий случай запаслась Мало ли, зачем понадобится.

Ну и самым знаменательным происшествием, случившимся как раз в конце этого месяца, стали мои личные и совсем нежданные гости. А я уже и не знала, что и думать, потому что за всё время моего здесь нахождения ничего подобного у меня не было. Поэтому я и гадала: или тут такого нет вообще, или нет только у меня, или больная я, или беременная. Не зря же