Договор на любовь - Ксения Хан

– Да, я в порядке. –  Это неправда. –  Как Коги? И, ну, как ты?

– Хорошо, очень хорошо. Наш Пулькоги соблюдает диету, я слежу за ним. Кажется, из-за этого я потерял баллы хорошего друга: он смотрит на меня как на предателя, когда я не даю ему еды после двенадцати. Эй, мне предложили совместный проект! «БиБиГо», представляешь? Они хотят запустить новый продукт в европейском стиле, пробуют новое направление. Мне предложили курировать их шефа!

– Ого! –  Соён радостно улыбается. –  Чихо, это очень круто! Возьмёшься?

– Естественно! Меня, конечно, не очень устраивают условия сотрудничества: я должен буду подчиняться их шефу, плюс я не один такой у них на примете –  они собирают несколько кулинаров из разных концов страны. В общем, я не буду там уникальным лицом. Но это шанс для моего ресторанчика подняться куда-то, заявить о себе. Да и деньги…

– Правильно, дружище! –  подбадривает Соён. –  Я очень за тебя рада! Только вот…

– Что?

– Нет, ничего. Бери этот проект, Чихо. У тебя всё получится.

– Сделаю вид, что не слышу сомнений в моей исключительности, –  язвит Чихо. –  Ой, мой новый друг пришёл, я обещал накормить его сибасом. Передать от тебя привет?

– Не надо, –  смеётся Соён. –  Наслаждайтесь обедом. Приятного аппетита.

Она вешает трубку и некоторое время стоит у лестницы, раздумывая над словами Чихо. Полгода назад в «ЭйчКей» приходил человек из «БиБиГо» и предлагал им разработать приложение. Джив… господин Хван тогда отказался, ресурсов не хватало. По крайней мере, Соён не увидела в нём заинтересованности. Могло ли так статься, что «БиБиГо» нашли Кан Чихо не самостоятельно, а с подсказкой «ЭйчКей»?

Соён жмурится, прогоняя подозрения. Не важно, что сподвигло крупный бренд обратить внимание на «Глаз мудреца». Главное, чтобы Чихо это помогло.

Она возвращается в офис, не пообедав –  есть не хочется, она вообще в последнее время плохо питается, –  и садится за стол в своём скромном углу большого опенспейса, открывает почту, чтобы проверить контракт о поставках лекарственных препаратов в столичные больницы. Ей поручили заниматься благотворительной деятельностью, и Соён приятно удивлена, что «Хан Групп» уделяет большое внимание детским домам и больницам. Даже если половина руководящего состава этой компании выглядит как бывшие гангстеры, они хотя бы делают добрые дела. Отмывая деньги? Возможно. Но пока Соён это не касается –  она всего лишь мелкий сотрудник, не приближенный к Хан Союлю.

На почте ждут три письма. Отчёт о поставках, ответ из больницы и какое-то сообщение от нотариуса из Инчхона. Соён хмурится, открывая документ.

«Госпожа Чан Соён, приветствую. Надеюсь, это письмо найдёт вас в добром здравии. Вам пишет нотариус семьи Хван. Согласно общепринятым правилам по оглашению завещания направляю вам документ на ваше имя. Ознакомьтесь с ним и дайте обратную связь. На любые ваши вопросы я готов ответить в частном порядке в любое время. Мои контакты…»

Соён открывает приложенный документ с быстро бьющимся сердцем, не понимая, как её рабочую почту нашёл господин Им, имя которого она видит впервые и с которым ни разу не сталкивалась ни по каким вопросам семьи Хван.

Этот документ –  реальное завещание. На её имя. От господина Хван Дживона.

«Я, господин Хван Дживон, 1992 года рождения, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:

Все принадлежащее мне имущество, которое к моменту моей смерти будет находиться в моей собственности, я завещаю госпоже Чан Соён, 1995 года рождения, а в случае её смерти до открытия наследства или одновременно со мной либо после открытия наследства, если не успеет его принять либо если она не примет наследство по другим причинам или откажется от него, –  господину Хван Джиуку, 2013 года рождения».

Что. Это. Такое?

Соён в панике закрывает документ и сползает со стула под стол, прижимая колени к груди. Складки широкой ярко-розовой юбки накрывают её туфли на невысоком каблуке, ткань прилипает к голым ногам. Сердце стучит как бешеное, Соён чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, смешанная со злостью.

Он не мог такое с ней провернуть, просто не мог! Какое право он имеет бросать ей в лицо документ настолько важный, что своим весом придавливает Соён к земле?! Если это шутка, то совершенно не смешная. Если господин Хван вознамерился привязать Соён к себе таким мерзким, низким способом, то она…

Соён стаскивает со стола сумочку, тянется к телефону. Она сменила контакты, но номер господина Бывшего Мужа помнит наизусть –  в самом деле, она проработала на него пять долгих лет, она может продиктовать цифры его телефона даже посреди ночи.

0828_чансоён: Ты в своём уме?! Как ты смеешь присылать мне завещание, удали его немедленно, убери моё имя, я не приму это! Мне прислать официальный отказ? Заявление?

Сообщение уходит в пустоту и остаётся непрочитанным. Вероятно, господин Великий Решатель работает или вообще не соизволит принять входящее с неизвестного номера, но Соён всё равно. Она пишет ещё, хотя поклялась себе больше ни слова ему не писать:

0828_чансоён: Это Соён. Убери моё имя из своего проклятого завещания! Не сделаешь это сейчас же, я пришлю к тебе киллера, он убьёт тебя, и я сразу же откажусь от наследства!

0828_чансоён: Это незаконно! Нас ничто не связывает, я тебе никто, и ты не можешь завещать мне своё имущество!

0828_чансоён: Я тебе собачка на привязи?!

0828_чансоён: Господин Хван, вы сильно пожалеете о том, что сделали! Я не вернусь!

Ответа нет. Ни через пять минут, ни через полчаса он не отвечает, и Соён, уже выбравшись из-под стола, грызёт карандаш, нервно постукивая каблуком по ножке стула.

– Госпожа Чан? –  зовёт её секретарь Пак и морщится. –  Не могли бы вы… Не стучите по стулу, пожалуйста.

Соён, спохватившись, быстро извиняется и прижимает ноги к полу. Она мысленно сверяется с расписанием директора «ЭйчКей»: в такое время он не назначает ни встреч, ни совещаний, если только не случилось что-то незаурядное, поэтому на её сообщения должен ответить или хотя бы увидеть их.

Прошло больше месяца с момента их последнего разговора, и Соён уверена, что даже если он не ищет с ней встречи, то на внезапное сообщение должен ответить, потому что… А почему, собственно? Потому что он её любит?

Соён адекватно расценивает положение, в котором оказалась, и может самой себе поклясться, что он ждёт от неё шага навстречу. Пусть они разведены, пусть расстались при ужаснейших обстоятельствах, пусть последнее, что Соён ему сказала, –  это обещание никогда больше с ним не связываться, он… Соён вздыхает и кладёт лоб на скрещённые на столе