Подъем, спящая красавица! - Анастасия Разумовская

белая ткань двух шатров, казалось, порозовела. Войска короля и королевы, расположившиеся одни восточнее, а другие западнее, со сдержанным недоумением разглядывали друг друга. Было как-то дико стоять по разные стороные, и понимать, что, может быть, уже завтра их пики и шпаги скрестятся. Войско раскололось, страна раскололась, но до первой стычки ненависти друг ко другу не было.

Царственным супругам на полянке поставили столик с вином, фруктами и шахматами, в которые оба сейчас и играли.

— Я обращу вашу армию в крыс, — мило улыбнулась Илиана, переставляя слона поближе к чёрному ферзю. Ей, как даме, супруг галантно уступил право ходить первой.

Анри мягко рассмеялся тем волнующим смехом, которым иногда смеются красивые мужчины.

— Меня тоже заколдуйте. Золото интересно сочетается с серым мехом. Я поведу войска на ваши амбары, и вскоре вы сами запросите пощады.

— А я натравлю на вас кошек! — Илиана пожала плечами и съела ладьёй королевского коня.

— Какой ужас! Бедные кошки. Думаю, в мышином обличии я, как и в человечьем, выбирая между зерном и мясом, предпочту мясо. Даже кошатина лучше зерна. Уверен.

Королева вздёрнула брови и насмешливо посмотрела на него:

— Вам пойдёт быть крысой, милый брат. Чудесно, когда внешнее соответствует внутреннему.

Голубые глаза короля блеснули насмешкой. Монарх откинулся на стул и остро глянул на супругу. И вдруг посерьёзнел:

— Наша проблема в том, что мы — брат с сестрой. Пусть и двоюродные, но жившие под одной крышей с детства. А сестрой вы, дорогая, были преужаснейшей. Вечно ябедничали взрослым на любую мою шалость.

— Ну, знаете ли, дохлая крыса под подушкой, вода, подвязанная к двери и испортившая мне любимое малиновое, бархатное платье…

— Согласен, с водой был явный перебор. Оно вам изумительно шло. Я был мал и глуп.

Илиана снова пожала плечами:

— Мат.

— Шах, — возразил Анри, съедая ферзя королевы не замеченной ею пешкой.

Супруга гневно поджала губы.

— Одним словом, я не был в восторге, когда главная неприятность моего детства вдруг стала моей женой.

— Ну, признаюсь, я тоже не испытывала счастья… Что вы делаете?

Они оба посмотрели на его руку, лежавшую поверх её кисти. Голубые глаза наивно заглянули в чёрные:

— Мы оба были детьми, Лиана. И далеко не самыми лучшими…

— Вы настраивали против меня родную сестру! — вдруг с обидой выкрикнула королева.

— А вас жалела моя личная мама. И отец всегда принимал вашу сторону, но… — король поднял руку супруги и коснулся губами белой тонкой перчатки, — но эдак, вспоминая былые обиды, мы вряд ли придём к согласию.

— Вы первый начали!

Тёплые мягкие губы коснулись кожи под вырезом перчатки. Илиана выдернула руку, ноздри женщины затрепетали от гнева:

— Анри, вы считаете меня глупой и сладострастной женщиной, одной из ваших гризеток, которая поплывёт, стоит только чмокнуть её в неположенном месте?

— В неположенном я даже и не начинал, — рассмеялся Анри.

— Вы отвратительны, — искренне выдохнула Илиана и поднялась. — Не понимаю, о чём мы с вами можем договориться! Темница совершенно не исправила вас.

Король помрачнел и тоже встал:

— А она, значит, нужна была для исправления? Вроде каморки, в которую сажают мальчишку, поставившего кляксу на уроке чистописания?

— У меня не было выхода, дорогой. Признайтесь честно, чтобы вы со мной сделали, если бы узнали, что ваша законная супруга ждёт ребёнка? Супруга, чьё ложе вы не посещали с момента первой брачной ночи.

— Помнится, вы перегородили межкомнатный проход в вашу спальню…

— Вы тоже.

Они скрестили взгляды, а затем Анри вдруг мягко рассмеялся:

— Конь.

— Что?

— Смотрите: конь ходит налево. Слон делает шах с этой стороны. Мой король отступает, вы съедаете ферзя, я — слона. А затем делаете новый шах ладьёй. У короля только один выход — сюда.

— Отчего ж? А…

— Там второй слон. Король отступает, пешка вперёд. И всё: мат королю.

— Я не сильна в шахматах, — Илиана с любопытством посмотрела на доску.

— Зато я-то как натренировался! Итак, партия закончена, я разгромлен, мой король убит. Вы спрашивали: чтобы я сделал, если бы узнал о Бертране немного раньше. Ответ такой: я бы приказал вас арестовать и бросить в темницу. А затем вас с распущенными волосами, в одной рубахе, босой провели бы по городской площади. И сожгли. За измену.

Она побледнела и криво усмехнулась. Чёрные глаза вспыхнули. Анри наслаждался паузой.

— А, значит…

— Ничего это не значит, — перебил он её и снова взял за руку. — Я был молод и не обременён умом.

— И где ж вы им успели обремениться?

— Мне уже не шестнадцать. Пребывание на троне казалось мне лёгкой увеселительной прогулкой, главное достоинство которой — отсутствие взрослых. Никто не наказывает за любые шалости, никто не заставляет учиться…

— Вы всегда были избалованным ленивым мальчишкой…

— И остался им же, — широко улыбнулся Анри, снова коснулся губами её руки и весело посмотрел снизу-вверх. — Лиана, сестрёнка, у меня было целых пять лет и пять месяцев, чтобы разобраться, чего я хочу от жизни. И — клянусь — это далеко не заседания министров, пребывание на королевских советах, подсчёт казны и всё прочее, что сопровождает царствование любого монарха. Скучно, безумно скучно!

— И что же?

— Да всё то же, за что ты меня так безжалостно критикуешь: охота, балы, дамы.

— Ты неисправим!

— Неисправим. И всё же, я понял, что всё то, чего я хочу, никак не согласуется с королевской жизнью.

Он замолчал, давая ей возможность осознать значение его слов. Илиана смотрела на мужа со всё возрастающим изумлением. Прищурилась, пытливо вглядываясь в его лицо, чуть закусила от волнения губу.

— Ты же не хочешь сказать, что… ты же не хочешь отречься от престола?

Король оглянулся на свиту, замершую шагах в сорока от них, поморщился.

— Лиана, до чего у тебя пронзительный голос. Хочу. Я понял, что рано или поздно меня всё равно кто-нибудь свергнет. Не ты, так кто-то другой. А оно мне надо?

— А тогда зачем…

— Свобода, сестрёнка. Свобода. Мне нужно, чтобы ты дала гарантии моей неприкосновенности, — он раздражённо скривил губы. — Не хочется, знаешь ли, проснуться однажды с удавкой на шее. Или в комнате размером пять с половиной шагов на шесть с тремя четвертями.

— Почему тогда ты боишься, что наш разговор подслушают?

— Кто продолжит стоять за короля, желающего отречься? — хмыкнул он.

Илиана задумалась. Подозрительно взглянула на супруга:

— А твоя фея? Эта… как ей… Шиповничек?

— Я ей первой заявил о желании простой жизни принца королевской крови. Ума не приложу, зачем нас с тобой поженили! Короновали бы тебя, и не возникло бы всей этой…

— И что она?

Анри поморщился и отвернулся. Уголки