Свет в ее глазах - Селина Аллен

Снова я почувствовал, как мою грудь наполняет ярость.

– Не смей говорить так о ней!

– А ни то что? – огрызнулась она. – Твоя Джоанна тебя даже видеть больше не хочет. Ты сам уже все сказал!

– Замолчи, Одри.

– Знаешь, ты недостоин меня и ее ты тоже недостоин, – бросила она напоследок и ушла.

Она была права, я снова разрушил наши отношения с Джоанной. Все изначально пошло не по плану тем вечером.

Пригласительный, из-за которого так разозлилась Джоанна, был для Майи, однако самой Майи тогда не оказалось на открытии. Появилась Одри и мне стало ясно, кто прошел по пригласительному для моей подруги.

Меня разозлили слова Джоанны, но я просто вышел из себя, когда понял, что пригласительный и Одри волнуют ее куда сильнее, чем наши отношения, которые она по настроению может оборвать в любой момент.

Я не знаю, что мне делать.

– Включать мозги, – послышался насмешливый голос слева от меня.

Кажется, я сказал это вслух. А Майя услышала.

Она запрыгнула на стул рядом со мной. Ее короткие волосы были немного растрепаны, щеки окрасились румянцем, а с губ не сходила слабая улыбка.

– Не пойдешь утешать подружку? – спросил я.

Майя покачала головой и тепло улыбнулась мне.

– Ей нужно пережить это. У нас состоялся серьезный разговор, где я взяла на себя смелость расставить между вами все точки.

Иисусе, опять разговор о ее любви. До сих пор не могу поверить, что она была влюблена в меня. Одри всегда казалась такой сильной. В общем, я думал, что она не любит никого.

– Почему я не замечал, что она любит меня?

Майя заказала себе апельсиновый сок и задумчиво почесала подбородок.

– Либо ты жестокий придурок, либо глупый придурок, либо самовлюбленный придурок – одно из трех, но в любом случае ты придурок, Блейк, – спокойно сказала она.

– Спасибо.

– Кто скажет тебе правду кроме меня?

Мне было паршиво. Я, конечно, рад, что Майя постепенно забывала о Джиме, но ее умиротворенная улыбка поднимала всех моих чертей.

– Хорошо, если ты такая умная, то скажи, что мне теперь делать?

– Ты же знаешь, что делать, наверняка чувствуешь.

Я чувствовал лишь то, что хочу быть рядом с Джоанной.

– Я вспылил и сдался, когда услышал, что она сказала своему брату: когда ей надоест она просто уйдет, все закончится. Меня слишком часто оставляли близкие люди, Майя, ты сама это знаешь. Я не могу довериться человеку и снова обжечься.

Майя вздохнула и закатила глаза так, что они наверняка сделали оборот вокруг своей оси.

– Ты просто идиот, Блейк. Вы оба идиоты. Ты пробовал рассказать ей о своих чувствах?

– Не понимаю зачем, что это изменит? Я только буду выглядеть дураком.

– Ты выглядишь дураком сейчас, потому что тебе от природы дана способность говорить, а ты ею не пользуешься. Засунь эгоизм и гордость в свою задницу и поведай Джоанне правду. Сказала бы она своему брату так, если бы знала, что ты любишь ее? Очень сомневаюсь. Она давно знала бы о твоих намерениях… – Затем Майя не выдержала. – Иисусе! Двое взрослых людей, а сесть и поговорить вы не пытались, нужно бегать по углам и выхватывать обрывки нечаянно брошенных фраз?

– Это было не так. Не обрывок.

– Да тебе откуда знать? – заорала она. Через секунды, немного успокоившись, Майя продолжила: – Если ты действительно любишь ее, то не будешь сидеть в баре, догадываясь о том, что она думает, а пойдешь и скажешь ей все как есть, при этом, не боясь услышать отказ.

***

На следующий день я встретился с отцом, и мы уладили одно дело. А после я отправился в отель. Не могу поверить, что был таким идиотом и не видел очевидных вещей. Я оставил ее почти на неделю, но больше я не допущу подобной ошибки. Она узнает о моих чувствах и будь что будет.

Я поднялся на лифте на этаж, где располагался ее кабинет, влетел в приемную, игнорируя возглас ассистентки, и дернул ручку двери.

Было заперто.

– Мистер Джефферсон, что вы себе позволяете?! – воскликнула девушка.

Я обернулся. Рыжеволосая округлила глаза и испуганно таращилась на меня.

Что-то не так.

– Где она?

– Вы о Джоанне?

– О Риз Уизерспун! – вспылил я. Но глядя на то, как поползли на лоб ее брови, выдохнул и сказал: – Да, я о Джоанне. Где она?

Девушка подошла ближе, на ходу расправляя несуществующие складки на юбке.

– Мне было велено вас не пускать, – неуверенно сказала она.

Я нахмурился.

– Кем велено?

– Мной.

Ассистентка вздрогнула, когда услышала его голос, и мне показалось это странным. Согласен, Пижон похож на пугало, но вздрагивать от его голоса?

Я перевел взгляд на Конрада, привалившегося плечом к дверному проему, и лишь удостоверился в том, что все идет не так.

– Где Джоанна? – спросил я, подходя к нему.

Конрад сжал губы в тонкую линию, его лицо потемнело.

– Ее нет, проваливай, Джефферсон. Пока мне удается держаться, но если не уберешься, я тебе челюсть сломаю.

– Ты злишься, но то, что произошло между мной и твоей сестрой тебя не касается, – грубо бросил я.

Меня достали люди, которые считают, что имеют право влезать в чужие отношения.

– Что ты сказал?

– Ты слышал. Мне нужно знать, где она.

Конрад шумно выдохнул, мышцы на его лице напряглись.

– Она ушла и больше не является управляющей Нью-Йоркского отеля.

– Это из-за меня?

Конрад скривил губы.

– Не обольщайся, ты здесь не при чем, у нее были свои мотивы.

Значит, все дело в ее отце.

– Скажи мне, где она.

– Я не знаю, – ответил он, угрожающе надвигаясь на меня. Но я с места не сдвинулся. Братик Джоанны переигрывает, и сейчас только он стоит между нами, я не поленюсь подвинуть его.

– Ты знаешь, и если ты ее любишь, то скажешь мне. Я нужен ей, а она нужна мне.

– Ты ошибаешься, – ответил он, закипая.

Я был на грани и не знал, что творю.

– Это ты ошибаешься. А вообще ты совсем ее не знаешь. Все вы, ваше семейство не замечало, как паршиво ей было после помолвки отца. Ты играл в обиженного мальчика, тогда как Джоанне приходилось ходить и улыбаться, чтобы никто не подумал, как сильно это повредило ее. Так что не строй из себя заботливого брата, Пижон…

Хэтфилд пришел в бешенство, приблизившись, он занес надо мной руку, я не успел среагировать. Удар пришелся прямо в челюсть. Голова стала тяжелой, в ушах зазвенело, я пропал