Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

Диана: «Мне не все равно».

Эль: «Но ты палец о палец не ударила».

Диана: «Я уже неделю жалею себя и с удовольствием убиваю нечисть в деревне».

Эль: «Ну, если это приносит тебе удовольствие…»

Диана: «Наслаждение. Жаль, что пока что всю перебила».

Эль: «Прости, дорогая, меня зовут ужинать. Но вот что я тебе скажу: отдавай не раздумывая, и тогда ты сторицей получишь в ответ. Не от этого человека, так от судьбы».

Диана: «Боги, Эль, чего ты начиталась?»

Эль: «Люблю тебя. До связи».

***

Слезы, бегущие по щекам и скатывающиеся по подбородку вниз, намочили ночную сорочку на ее груди. Ди отложила перо, встала из-за письменного стола и с раздражением сдернула с себя влажную вещь через голову. А затем, отшвырнув ее в сторону, прошлепала босыми ногами к кровати и легла в постель прямо так, обнаженной. Забралась под одеяло и, сжавшись в комок, обняла себя за плечи.

Постель была холодной, несмотря на то что за окном еще не кончилось лето. Холодная и пустая.

Закрыв глаза, Диана провела ладонями по плечам, представляя, что это Марко обнимает ее. Она помнила его руки — теплые, нежные, чуткие. Его поцелуи, его голос, его смех...

Он умудрился влезть к ней под кожу так крепко, что Ди могла представить его лежащим рядом до мельчайших подробностей. И не надо больше ничего. Не нужно даже заниматься любовью. Не нужно ничего говорить. Просто быть рядом.

Думает ли он о ней так же часто, как она о нем? И что вспоминает? Их близость и взаимную нежность? Или же ее злые слова, что она и не взглянула бы в его сторону, знай изначально, что он несвободен?

Нелепо звучит. Будто он женат и прятал от нее все это время жену и семерых детей…

Диана зажмурилась до боли в глазах и, крепче сжав руками плечи и прижав колени к груди, попыталась поставить себя на его месте. Что Марко почувствовал, когда она сказала ему, что для нее важен его статус, а не он сам? Что испытал, когда Ди явилась к нему в кабинет, нацепив на себя вещи и украшения, купленные ей ее богатым отцом?

Стыдом затопило до кончиков пальцев. А слезы хлынули с новой силой.

Какая же она дура. Господи, какая дура…

Когда Ди узнала правду, ей стало страшно, ей стало больно, ей хотелось рвать и метать, кляня судьбу за то, что та привела к ней совершенно неподходящего человека. И в итоге она вывалила все свое отчаяние на того, с кем судьба поступила гораздо более жестоко.

Диана снова думала только о себе. И в тот момент поддалась первой инстинктивной реакции: найти виноватого в своих бедах, чтобы сбросить с самой себя груз ответственности.

Она сделала ему больно.

И сейчас, лежа в пустой холодной постели и оплакивая свою первую настоящую любовь, Диана вдруг поняла, что больше, чем быть с ним, она хочет, чтобы ему больше никогда не было больно.

Глава 2

— Что-что? — ошарашенно переспросил Гордис, будто ослышался.

Диана застала его в коридоре, как и всегда, лично протирающим пыль с драгоценного оленя леди Гарье. Кого другого спросить — просто-напросто не придумала. Это же вездесущий старик, служащий в доме десятки лет. Кому, как не ему, знать, каким образом лучше подступиться к хозяйке?

Когда Ди подошла, поздоровалась и вежливо спросила, может ли она получить от него совет, дворецкий даже приосанился и милостиво разрешил ни в чем себе не отказывать. Правда, и протирать оленя не перестал — уши слушают, а руки делают.

А вот стоило ей озвучить свой вопрос, Гордис обернулся к ней через плечо с такой скоростью, что она испугалась за здоровье его шеи и позвоночника в целом.

— Что вы только что сказали?

Диана скрестила руки на груди, сделав над собой усилие, чтобы не закатить глаза. Ну к чему это притворство? Он же прекрасно ее слышал.

— Да, я сказала именно это. Я прошу вас посоветовать мне, что нужно сделать, чтобы леди Гарье отпустила Марко.

Гордис наконец опустил застывшую в воздухе руку с зажатой в ней тряпкой и повернулся к Ди уже полностью. При этом уставился на нее так, будто пытался взглядом забраться в черепную коробку и прочесть мысли.

— Так вы дадите мне совет? — устала ждать Диана.

Он же наверняка понимает, почему она спрашивает. Старый пройдоха, может, раньше и не знал наверняка, что между ней и Марко что-то есть, но догадывался определенно. А уж после того, как стал свидетелем некрасивой сцены с пьяным Себастианом в главной роли, окончательно убедился.

— Да, леди Делавер. — Гордис кивнул в своей излюбленной чопорной манере, высоко задрав острый нос. — Я дам вам совет. Один, но очень-очень важный.

— Я слушаю. — Ди даже переступила с ноги на ногу от нетерпения.

А старик посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что коридор действительно пуст и их никто не подслушивает, и, пристроив тряпку, которую все еще держал в руках, на оленьи рога, шагнул к ней.

Диана и так не могла соревноваться с ним в росте. А уж без каблуков и подавно. Поэтому сухопарая фигура дворецкого нависла над ней, словно дерево, согнутое ветром, над мелким кустом.

— Никогда. Ни за что. И ни при каких обстоятельствах не спрашивайте об этом леди Гарье.

— Ч-что? — Ди не поверила своим ушам.

— Что слышали, — отрезал старик. — Не просите ее освободить Марко. Не предлагайте его у нее выкупить, чтобы освободить самой. Не заговаривайте с ней о его свободе — ни при каких условиях. Иначе вы навредите и себе, и ему.

Диана медленно, шокированно моргнула, глядя на склонившегося к ней дворецкого снизу вверх. Серьезный, собранный, напряженный, с прожигающим взглядом, он больше не напоминал дерево. Скорее собравшуюся пообедать змею, нависшую над мышью и на мгновение замершую перед последним для этой мыши броском.

— Вот мой вам ценный совет, — отчеканил Гордис.

После чего выпрямился, одернул сюртук, еще раз посмотрел направо и налево, проверяя наличие возможных свидетелей, и, как будто ничего не произошло, повернувшись к Ди спиной, возвратился к оленю. Подхватил тряпку.

— Да почему? — едва не взвыла Диана, бросаясь следом.

— Один совет, — напомнил Гордис, уже натирая олений нос и красноречиво скосив на нее глаза.

Ди выругалась, от души использовав несколько крепких словечек, подхваченных недавно у деревенских.