Дикая Роза. Семь лет спустя - Вальехо Хуан Кордес

тут сразу стали платить во много раз больше, чем в любом другом месте. Скоро я заметил, что меня тщательно проверяют, следят за каждым моим шагом. Но я военный человек, привык держать язык за зубами даже тогда, когда мне что-то не нравится. Да, признаться, долгое время я вообще считал, что все это ради государственных интересов, только маскируется под некое частное предприятие. На это тамошнее начальство даже намекало… Так вот. Как-то один новенький шофер подпил в баре и стал кричать, что он хоть и сидел в тюрьме, но человек честный и не желает служить уголовникам. Оказывается, он узнал в начальнике охраны центра и еще в ком-то своих бывших однокамерников, гангстеров-убийц. Наутро этого шофера нашли мертвым. Якобы сердечный приступ… Но я в это не поверил. Молчал, наблюдал и слушал. Никаких особых доказательств не нашел, но уверился про себя, что дело это нечистое. Все собирался куда-то сходить, удерживало то, что, кроме ощущений и догадок, предъявить нечего. А тут сломал руку, оказался дома, все равно мне больше не летать. И когда позвонил ваш друг Кастро, я ему, не раздумывая, кое-что выложил…

— Спасибо, сеньор Сесенья, вы нам очень помогли. Я могу все это, — Фабила показал рукой на карту, схему и записи, — взять с собой?

— Разумеется, лейтенант. Одна только просьба.

— Слушаю вас внимательно.

— Когда… если вам удастся что-то … словом, сообщите мне то, о чем можно будет сказать.

— Обещаю вам это, сеньор Сесенья…

Рамон уселся в «тойоту», повернул ключ зажигания и задумался. Куда же ему ехать? Служебные инструкции, в которых была своя логика, предписывали ему обратиться по цепочке. И через сутки его рапорт и полученные материалы достигнут самого верха. Или же не достигнут, если их важность подвергнут сомнению. Можно было наплевать на субординацию и сразу же прорываться к первому лицу. Фабила, учитывая важность ситуации, так бы и сделал, но… Но не сегодня, когда вместо генерала Негрете всем командует равнодушный Порфирио Присто. Выслушает ли он какого-то лейтенанта, поверит ли в его доводы? Нет, он не может принимать такое решение единолично. Пусть первым все узнает дядя Абелярдо. Как он скажет, так Рамон и сделает.

…Он не смог въехать к дяде, как обычно, посигналив привратнику. У самых ворот машину Фабилы остановили двое молодцов в камуфляже с короткими автоматами на груди. И несмотря на то что он был в форме офицера полиции и предъявил свое удостоверение, осмотрели машину и предложили ему сдать оружие на время пребывания в доме. Рамон подчинился и внутренне обрадовался: до сих пор он опасался за безопасность депутата Абелярдо Обрегона Фабилы.

Дядю он застал в кабинете не/одного. Напротив него сидел Эрнесто Рохас, а на столе стояла бутылка виски. Выглядели они оба усталыми и печальными. Рамон поздоровался, но дядя лишь кивнул, жестом показал ему на бутылку:

— Налей и помяни старика Пачеко.

— А где он? — от неожиданности лейтенант задал дурацкий вопрос.

— Надеюсь, что в раю, — тихо сказал дядя. — Ты разве не знаешь? Уже и по радио сообщили.

— Что случилось, дядя Абелярдо? Я не был на работе и ничего не знаю.

— Три часа назад старика буквально изрешетили пулями. Взорвали подвал на его ранчо, весь архив Пачеко сгорел… И как только узнали, сволочи?! Но ничего-ничего, все на дискетах, все у меня. А Эрнесто теперь будет жить и работать тут. Ничего они не добились, зря убили хорошего человека.

— Дядя Абелярдо! На этом они не остановятся, береги себя.

— Да уж приходится, хотя и противно. Как ты оцениваешь ход операции?

— Хорошо начали, да плохо продолжаем. Топчемся на месте и теряем очки.

— Да уж… Но предложи что-нибудь новенькое.

— За этим и приехал.

Они молча выпили за помин души старого журналиста, а потом лейтенант стал рассказывать о событиях сегодняшнего дня. Дядя зачем-то даже включил диктофон, буркнув, что может понадобиться. Когда Фабила-племянник закончил свой рассказ, Фабила-дядя необычайно оживился, всю усталость его как рукой сняло. Он скомандовал почти весело: «Выкладывай на стол карту и все остальное!» Минут пять рассматривал содержимое внутренних карманов кителя Рамона, а потом сказал:

— Зажигалку я забираю. Ваши криминалисты, конечно, хороши, но… Есть эксперты не хуже.

— Дядя Абелярдо, я думаю, что стоит поискать такую же штучку в кабинете Негрете. Ты скажи Порфирио Присто, что…

— Вот как раз Порфирио я ничего говорить не буду и тебе запрещаю говорить что-либо любому своему начальнику и подчиненному. А зажигалку, ты прав, поискать надо. И зажигалку, и того, кто ее принес. Но это уже не твоя забота, Рамон.

— Ты хочешь отстранить меня от операции? Поберечь племянника, когда запахло жареным?

— Не кипятись, дурачок! Да, племянник у меня один, но он тоже Фабила, а значит, не трус. Я хочу поручить тебе самое главное: проникнуть в эту лабораторию и найти доказательства. Если мы нс ошибаемся в своих предположениях о том, что Франческотти-центр существует и делает такие зажигалки, то одно это перетянет все досье целиком и заставит нечистых людишек наверху отречься от своего мафиозного друга.

— Как же я туда проникну, дядя Абелярдо? У меня и людей совсем мало.

— Бери лишь тех, в ком абсолютно уверен, кто не растеряется в любых обстоятельствах!

— Тогда уж и трех пальцев хватит! Прикажешь такими силами штурмовать укрепленную крепость? Да и на чем мы туда доберемся? На моей машине?

— Невоспитанный мальчишка! Сначала дослушай старших, а потом иронизируй, сколько влезет. Ты получишь два боевых вертолета с десантниками. Больше, извини, не смогу. Всегда жалел, что ты еще не женат, но сейчас это очень кстати. Не заезжая домой, ты проследуешь под охраной в одну воинскую часть недалеко от Мехико. Тебя встретит мой друг полковник — Клементо Вильи, я ему позвоню, он будет в курсе. Отдашь ему карту, схему и записи, ответишь на все вопросы. Подробности операции будете разрабатывать вместе. Ты доволен?

— Да, дядя Абелярдо! Но…

— Никаких «но», Рамон! Смело вперед, мой мальчик!

— Но кто отдаст приказ, дядя? Без приказа свыше все это незаконно. Ты уверен, что эта неповоротливая лиса, Порфирио Присто…

— К черту Присто! Законность я беру на себя, Рамон.

— Как это, дядя?

— Вот упрямец! Ну хорошо, скажу тебе то, о чем говорить не должен: завтра у меня состоится конфиденциальная встреча с президентом. Надеюсь, этого тебе достаточно?

— Так бы сразу и говорил.

— Ты только посмотри на него, Эрнесто! И это мой племянник! Можно подумать, что он чиновник, а не офицер полиции… Но шутки в сторону, ребята Рамон, я на тебя очень надеюсь. Успеха тебе,