Поймать синюю птицу - Елена Быстрова

пути оказался противник. Илийка замерла, и остановилась. Вингардец, практически преградивший ей дорогу, находился за прозрачной стенкой у открытого прохода. С крайне озабоченным выражением на безволосом широком лице землистого цвета кожи, он точно огладил масленым взглядом мою жену, и, не отрывая от нее своего противного взгляда, провел слюнявым языком по прозрачной панели, оставляя широкий влажный след, и вызывая у меня ответную ярость. Был бы я рядом, не думая свернул бы шею этому моральному уроду.

Он не спеша вышел из своего мнимого укрытия преисполненный собственной значимостью. Вот только Лаура не стала ждать «приветствий» от противника, ее молниеносные удары в шею достигли своей цели, и даже не получили ответного сопротивления. Удивление так и застыло на лице вмиг обмякшего тела, которое рухнуло к ее ногам. Перешагнув через него, без капли эмоций на лице, она направилась дальше.

На экране тем временем транслировали другой бой, где вингардец сражался с представителем расы гурринов. Вот только гуррины обитатели Калитианской Империи, и не часто покидают свою небольшую, покрытую горными массивами, планету в отдаленной части нашего сектора. Что он забыл на территории Вингардского Содружества? Ростом гуррин превышал вингардца, силой, скорее всего, тоже, вот только мозгов у них маловато, но это не помешало гуррину разделаться со своим противником. Я лишь мазанул по нему взглядом, вновь устремив все внимание на свою жену.

И снова на экране крупным планом отобразилась Лаура, приковав мой взгляд к себе. И точь-в-точь напротив нее по обе стороны к стенкам прилипли две неприятные физиономии и снова вингардцы. Легкий поворот головой сначала влево, затем направо и илийка стремительно сворачивает в новый виток лабиринта, сама выходя к своему противнику, собранная и без тени сомнений на строгом лице. На голову выше ее ростом и довольно крупный боец тут же расплылся в предвкушающей ухмылке, потирая руки. Вот только недолго было ей красоваться на его лице. Лаура не церемонилась, она била точечно в определенные места, заставляя противника моментально собраться, вот только к тому времени, как он осознал, что перед ним не хрупкая девушка для утех, а воин, было уже поздно.

Лаура склонилась над поверженным телом противника. Мне не было видно, что за манипуляции она проводит, зато я отчетливо видел, как сзади к ней уже приближался второй вингардец. С замиранием сердца и забыв, что надо дышать, смотрел, как, разворачивая корпус, он отвел свою ручищу, чтобы нанести оглушающий удар прямо в голову. Холодом сковало тело, когда его кулак устремился в сторону моей девочки. И всего за мгновение до того, как тот достиг бы намеченной цели, Лаура перекатилась в сторону, подсекая противника. Она с такой силой пнула его под коленную чашечку, что вингардец, взвыв от боли, рухнул наземь.

Я гулко выдохнул, снова начиная дышать. Лаура не дала себя в обиду, как же я был рад этой ее молниеносной реакции. При этом прекрасно понимал, что радоваться преждевременно.

Вингардец начал подниматься, в его глазах плескалась ярость, того и гляди она поглотит все, что попадется у нее на пути. А на пути оказалась Лаура. Он с диким рыком ринулся в ее сторону. Но моя жена с грацией кошки, которой ее и прозвали на этой арене, поднырнула под его руку, при этом сама успела нанести удары по корпусу. Вингардец взревел, снова бросаясь в атаку.

На стороне Лауры была скорость и гибкость, увертливость. Сейчас она напоминает биоробота без чувств и эмоций, запрограммированного лишь на одно: наносить выверенные удары на поражение. Одного из этих ударов вингардцу пережить было не суждено.

На экране мелькали бои, одни пары сменялись другими. Вот только Лаура ни в один из них больше не попала. Куда она могла исчезнуть? От неизвестности на душе расползалась тревога, а от бессилия, от невозможности помочь моей жене – зарождалась злость. Я вглядывался сквозь прозрачные стенки лабиринта, пытаясь уловить изящную фигурку, но тщетно.

Но в один миг тревога вновь сменилась радостью. Экран, наконец, показал мне мою жену. Она добралась до платформы, являющейся сердцем лабиринта. И когда, подтянувшись, взобралась на нее, то голос ведущего, освещающего этот турнир, огласил это событие во всеуслышание:

– Непревзойденная Зурива Като, прошла лабиринт первой, взойдя на ринг битвы на победителя. Кто же окажется достойным соперником для нее?

Вот только радость как возникла, так тут же и померкла. С двух разных сторон к платформе уже подобрались Барас Кару и гуррин – два очень опасных противника. И какая бы боевая подготовка не была у моей девочки, но и удара от одного из них хватит, чтобы ее вывести из строя. Тревога стала непомерной ношей, когда стоишь запертым, и все на что способен, только молиться мирозданию, чтобы уберегло ее, ведь сам не можешь ничем помочь, ни уберечь самого дорого тебе человека. Я не готов, внезапно обретя свое счастье, вот так стремительно его потерять. Хотелось врезать кулаком по панели, выплескивая злость и бессилие, беспокойство вылезало наружу вместе с тревогой. Но я прекрасно понимаю, что мне нельзя проявлять такие эмоции: здесь и сейчас это воспринимается, как проявление слабости. А вокруг меня достаточно противников, которые время от времени кидают изучающие взгляды в мою сторону сквозь прозрачные стенки ячеек. Пусть изначально боятся меня. Правда все это мне вряд ли поможет, если Лаура не выживет в предстоящей схватке. Я отгонял эту мысль прочь: Лаура уже показала, на что способна. К тому же она выжила при прошлом турнире. И я со всем вниманием стал вглядываться в происходящее, отображенное на экране.

Барас Кару первым оказался у платформы, которая возвышалась ему по грудь. Задрав голову, он смотрел на мою жену с кривой ухмылочкой и выражением вселенского обладания. Я заметил, толику неприязни и гнева в ее глазах, прежде чем Лауре удалось взять под контроль эмоции.

– Вот и встретились, – его ухмылка растянулась шире, – Теперь ты от меня никуда не денешься. Сейчас, детка, я подомну тебя под себя. Лучше сразу проси пощады Като, и так и быть тебе даже понравится. Может быть, – его раскатистый смех разлетелся по арене, и было слышно, что есть на трибунах солидарные с таким желанием своего фаворита.

Вот только с противоположной стороны платформы ринга в этот миг уже взбирался гуррин. Вингардец изменился в лице и, с искаженной оскалом гримасой, уставился на нового противника.

– Зурива Като – моя добыча! – прорычал вингардец и стукнул себе в грудь кулаком.

Ему ничего не стоило подскочить и взобраться на