Бог Волков - Вероника Дуглас

мастерской Мел. Тени там медленно превратились в окна, и я заглянул внутрь. Ее босые ноги были положены на рабочий стол Мел рядом с весами с порошками и маленьким пузырьковым горшком. Там, где она сидела, комната была бетонной и светлой, но чем дальше что-то находилось, тем более эфемерным оно становилось, в конце концов растворяясь в тени.

Она была поглощена книгой, а я был поглощен ею. Мой взгляд скользнул по ее гладким ногам туда, где они исчезали под задранным подолом платья.

Звук был еще отчетливее, когда она была моей целью. Я слышал ее учащенный пульс и мягкую дрожь от неровного дыхания.

И я тоже чувствовал ее запах… Невозможно. Все те разы, когда я отбрасывал тень, я никогда раньше не мог чувствовать запах. Сладкий аромат ее возбуждения зажег огонь в моей крови…

Какого черта она возбудилась?

Саманта прикусила нижнюю губу, затем заговорила:

— Ты читал это?

Мое сердце замерло. Кто был с ней в комнате? Мел, Касс и Вулфрик были со мной. Никто другой не имел доступа и не был достаточно силен, чтобы проникнуть внутрь, кроме…

Аурен.

Моя хватка на топоре усилилась. Я предупреждал ублюдка держаться от нее подальше.

Я переместился в другую тень, скользнув между ними, как будто заглядывал в окна дома.

Саманта посмотрела через плечо в дальний угол.

— Да, но часть о брачном ритуале?

А потом я увидел ее спутника, и меня охватил шок.

Рун. Гребаный гоблин рылся в настойках Мел. Тот самый гоблин, который превратил мою жизнь в сущий ад. Предполагалось, что он мертв или сослан в тот ад, из которого вышел.

Глубокий, забытый гнев проснулся во мне, и я сжал кулак.

— Рун, ты ублюдок.

Саманта, черт возьми, чуть не упала со своего места, и ее голова повернулась ко мне, лицо побледнело от шока.

— О, боже мой. Кейден.

Она могла видеть меня? Это было невозможно. Я должен был быть невидимым. Я всегда был невидимым. Что, черт возьми, происходит?

Я шагнул к другой тени, и она проследила за моим взглядом. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Неужели она пробудила какой-то новый аспект моей силы? Могла ли она тоже слышать меня?

— Нравится твоя книга, Саманта? — спросил я.

Она вскочила на ноги, одергивая подол платья.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты у границы с Мел.

Судьбы. Она могла видеть и слышать меня. Мой разум гудел от возможностей.

— Да. Я пришел к тебе тенью, — сказал я, начиная кружить по комнате. — Что более важно, какого хрена Рун здесь делает?

— Кто, черт возьми, такой Рун? — спросила Саманта.

Голова гоблина резко повернулась к ней, его глаза-бусинки расширились. Очевидно, маленький демон не мог видеть или слышать меня, иначе он был бы уже на полпути через мое королевство.

— Рун, гребаный гоблин.

Я потянулся, чтобы свернуть ему шею, но мои пальцы прошли прямо сквозь него. Идеальная метафора последних пятнадцати лет возни с этим хитрожопым ублюдком. Мел пообещала мне, что позаботится о нем, так что нам нужно было откровенно поговорить, как только я вернусь.

— Что ты делаешь? Оставь его в покое! — закричала Саманта.

Страх отразился на лице Руна, и он исчез, растворившись, как потухшее пламя.

Я крался по краю тени, как тигр в клетке.

— Значит, ты можешь видеть и слышать меня, а Рун — нет.

Она смотрела на меня со смесью замешательства и ужаса.

— Не мог бы ты, пожалуйста, объяснить, что, черт возьми, происходит?

— Когда я хожу тенью, я обычно невидим. Но с тобой все иначе. Все становится ярким и живым. Я почти мог прикоснуться к тебе… — я сократил расстояние между нами и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с ее лица, но моя рука прошла насквозь.

Она втянула воздух, как будто почувствовала мое присутствие.

— Это случалось раньше. Когда ты предупредил меня о лилии снов на поляне фейри, мне на секунду показалось, что я вижу тебя. Возможно, я видела тебя там, в Дирхейвене, наблюдающего за мной. Это был всего лишь проблеск — я даже не поняла, что увидела.

Она вздрогнула и отступила назад, в луч света, льющийся из высокого окна.

Я попытался дотянуться до нее, но не смог выйти на свет — так что многое не изменилось. Я обошел ее кругом.

— Почему ты так нервничаешь?

— Потому что мне ненавистна мысль о том, что ты можешь наблюдать за мной в любой момент, почти так же сильно, как я ненавижу тебя.

— Лгунья.

Я криво улыбнулся ей и взглянул на книгу, которую она читала. Рассказы леди Курии о придворном разврате.

— Боишься, что я могу застать тебя за этим занятием?

Она зарычала и схватила книгу со стола, прижимая ее к груди.

— Уходи!

Комната вокруг нее растворилась в тени. Последнее, что я увидел, была она, почти светящаяся в луче света, а затем я снова оказался в лесу на окраине раздвоенной деревни.

— Кейд? — голос Мел застал меня врасплох. Она и Касс наблюдали за мной с обеспокоенными выражениями лиц. — Ты ушел, а потом просто впал в транс, — сказала она.

Я покачал головой.

— Я ходил тенью к Саманте — но это было больше, чем просто возможность наблюдать за ней. Мы могли видеть и говорить друг с другом. Раньше это никогда так не срабатывало, — я потер внезапно запульсировавший лоб. — Когда я использую свою способность ходить тенью, я могу видеть сквозь тени. Когда я становлюсь тенью, я телепортируюсь сквозь тени, которые я могу видеть. Это было по-другому, как нечто среднее между двумя силами, — я посмотрел на Мел. — Что ты об этом думаешь?

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Я не уверена. Но между тем, что она смогла ранить тебя, и теперь этим… Я займусь этим.

— Есть кое-что еще, — сказал я. — Рун вернулся.

Поток ругательств слетел с ее губ, а лицо покраснело.

— Я, черт возьми, так и знала! Я почувствовала, что этот маленький грызун шатается поблизости. На днях кто-то взял банку с бузинным суслом и заменил ее камнем.

— Я думал, ты уничтожила его много лет назад, — сказал Касс, вонзая кинжал в ствол дерева. — Если он украдет у меня еще что-нибудь…

— Я разберусь с ним, — прорычала Мел.

Уголок моего рта дернулся вверх. Она ненавидела этого маленького гоблина больше, чем я. Она потратила годы, пытаясь поймать его и изгнать из цитадели.

Удачи.

Руну и изменениям в том, как я использую тени, придется подождать. Петля палача затягивалась все туже. Барьер сжимался, фейри пользовались