Защитить сбежавшую невесту - Элиз Холгер

мысль, каждый вздох, оставляя после себя лишь пепел отчаяния. Но это был не мой огонь – это была её боль. Она горела, а я горел вместе с ней, бессильный, бесполезный, неспособный даже вдохнуть достаточно воздуха, чтобы закричать.

Эйдан взял ее на руки, и сказал открыть портал во дворец. Совсем скоро она обратится в пепел. Нужно, чтобы в момент перерождения она была дома. В родных стенах.

Файрас рванул рукой в сторону, и пространство разорвалось с хрустящим, противоестественным звуком. Его магия всегда была грубой, резкой – не изящные нити, а когти, рвущие ткань реальности. Он даже не взглянул на нас – его взгляд был прикован к Авроре. К её лицу, уже почти скрытому под золотистыми трещинами.

- Ави, держись, - проговорил Эйдан, хотя она не слышала его. Важно чтобы она чувствовала – мы рядом.

Голос его был спокоен. Слишком спокоен. Ледяной, ровный, будто выточенный из камня. Но я видел, как дрожат его ресницы, как напряжены мышцы челюсти. Он держался. Держался, потому что, если он сломается сейчас – сломаемся все.

Дайн, Зорий, Файрас и я… мы словно умираем вместе с ней. Хотя уверен, Эйдан чувствует тоже самое.

Казалось бы, она переродится. Все будет хорошо. Но что-то с ней не так. Мы это чувствовали. Каэль просто так не смотрел бы на нас с торжеством победителя. Тот клановец, что-то влил ей в рот. И это что-то – меняло ее.

Айвен остался.

- Идите. Я разберусь с кланом.

Его голос прозвучал глухо, будто сквозь толщу воды. На подходе были стражники, члены совета – всё это уже не имело значения.

***

Дворец встретил нас гробовой тишиной. Слуги разбежались, испуганные нашим возвращением, нашими лицами, тем, как Эйдан нёс на руках почти уже невесомый остов Авроры.

Только Лира, её горничная, осталась. Но и она застыла в дверях, её пальцы вцепились в косяк, глаза расширились до предела.

- Выйди.

Файрас даже не взглянул на неё. Его голос был тихим, но в нём звучало что-то такое, от чего Лира резко отпрянула и исчезла в коридоре.

Эйдан осторожно опустил Аврору на постель. Ее огонь не трогал его. Он нам никогда не навредит. Но сейчас, он исцеляет ее смертью, чтобы она переродилась. И это странно. Файрас рассказывал мне об их особенностях, когда я спросил. Они перерождаются, только когда их убили. Но Аврора изначально не умерла. Ей что-то влили в рот, и ее магия сама запустила процесс перерождения. Можно сказать, она горит заживо в собственном огне. И это пугало.

- Что они ей дали? – голос Файраса был хриплым, как будто он сам горел изнутри.

Эйдан не ответил. Он достал из кармана колбу с серебристой жидкостью, открыл её и аккуратно влил содержимое Авроре в рот.

- Что это? – спросил Дайн. Его голос звучал чужим. Зорий молча опустился на пол. Обычно болтливый, сейчас он не мог произнести и слова.

- Снадобье, - коротко ответил Эйдан.

- ЧТО ЕЙ ВЛИЛИ В РОТ?! – Файрас рванул вперёд, схватив Эйдана за ворот. Его глаза пылали, багровые узоры ползли по шее, как трещины. – ОТВЕЧАЙ!

Эйдан не сопротивлялся. Он просто посмотрел на него.

- Зелье смерти. Но не простое. Оно не убивает. Оно стирает.

Тишина.

Файрас отпустил его, отшатнувшись. Его лицо побелело.

- Нет...

Эйдан опустился в кресло, его руки дрожали. Он закрыл лицо ладонями.

- На ее запястьях следы от порезов. Брали ее кровь и частицы магии. Они обычно нужны для зелья смерти. Оно стирает всю магию. Каэль не хотел убивать ее. Но сделал хуже. Он хотел, чтобы она лишилась магии, чтобы в ней умер феникс. От нее останется одна оболочка. Но те, кто когда-то знал магию, кто чувствовал в себе силу магии, сходят с ума по итогу. Но с Авророй этого не будет.

Глаза Эйдана полыхнули серебром, и мы все разом посмотрели на него, почувствовав искру надежды.

- О чем ты, - прошептал я, с силой выжав из себя слова.

- Перед тем как отправить ее на бал, я дал ей снадобье.

- Я помню, - глаза Зория так же заискрились надеждой. – Мы две последние недели работали над этим снадобьем. Она не хотела его пить так как и так вся была обложена защитными артефактами, но ты настоял.

- Что за снадобье? – спросил тихо Файрас, будто боялся спугнуть то хрупкое, что зарождалось в нас.

- Оно защищает от чужих чар. Поглощает чужую магию, - Эйдан тяжело выдохнул. – Я не могу сейчас сказать точно, так как ее огонь поглотил собой каждую частицу ее тела. Но на всякий случай влил в нее еще этого снадобья. Сработало оно или нет, мы узнаем только когда она очнется.

Аврора лежала на кровати, её тело медленно превращалось в золотые искры. Платье уже истлело, оставив лишь пепел на простынях. Её кожа светилась, как угли в костре, а золотые узоры пульсировали в последних судорогах магии.

Я стоял, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Кровь капала на пол, но я не чувствовал боли. Всё, что было – это пустота. Пустота и бешенство.

Я должен был остаться с ней.

Эти слова бились в висках, как проклятие. Я оставил её одну. На том чертовом балконе. Думал, что артефакты защитят. Думал, что успею.

Но не успел. Каэль оказался хитрее. Сильнее.

Я подошёл к кровати. Аврора уже почти исчезла – лишь очертания, золотой пепел, медленно поднимающийся в воздух.

Я протянул руку, но не посмел прикоснуться.

- Прости... – прошептал я.

- Пора, - подошел Файрас к кровати и осторожно, медленно стал выпускать в пепел свою магию. – Каждый из нас должен пустить в пепел часть своей силы. Только так возрождаются фениксы. Сила истинных поможет восстановиться быстрее.

- А если феникс еще не встретил свою истинную пару? – спросил Зорий, вставая.

- Тогда восстановление проходит намного медленнее. От года до десяти лет, - пояснил Файрас, не отводя глаз от постели Авроры.

Следующим был я. Выпуская магию в пепел я видел, как он заполняется нашей магией. По нему проходились узоры, как те что обычно вспыхивали на коже Ави. Дальше был Дайн, затем Зорий и последним Эйдан.

Файрас двинулся на выход.

- Ты куда? – спросил Зорий.

- Здесь я больше ничего не могу сделать.

Файрас исчез в мареве портала. Теперь нам оставалось только ждать.