Фортуна - женщина - Уинстон Грэхем

— Разумеется! — воскликнул я. — Где этот дневник?

Наш отец, будучи исключительно разносторонним человеком, придумал собственную систему стенографии, которую ему не удалось внедрить в широкую практику, но которая перешла к нам, его детям. Гревил часто прибегал к этой системе в своих письмах ко мне и таким же способом вел деловые записи. Он любил повторять, что никогда не мешает владеть каким-нибудь языком, не понятным для окружающих.

Арнольд выудил из ящика письменного стола пару блокнотов с отрывными листами.

— Если тебе удастся их расшифровать, Литл просит переслать ему текст. Возможно, эти записи прольют свет на обстоятельства, предшествовавшие гибели Гревила. Или помогут догадаться о том, о чем умалчивают голландские власти.

— Да, — сказал я. — Возьму их с собой в Рим.

* * *

Перед отъездом я не увиделся с Мартином Коксоном. Наверное, мне следовало бы это сделать, потому что только благодаря его расторопности я напал на след Леони Винтер. Но я горел желанием сделать следующий шаг в одиночку.

Уиткомб был очень недоволен моей просьбой о дополнительном отпуске, и мне трудно его винить, но все, что он сделал, это посетовал, что им будет нелегко срочно подыскать человека, который сможет вылететь вместо меня в Калифорнию. В общем, меня не уволили, и я был очень рад, потому что на данном этапе не был готов уйти в отставку. Тем не менее я уезжал, отдавая себе отчет в том, что не улучшил свои позиции в фирме. Жаль — потому что я любил свою работу. На душе у меня было тяжело. В одном, по крайней мере, Уиткомб помог: пообещал перевести в Италию мою зарплату за последний месяц в долларах.

Кто знает, думал я, сколько времени придется пробыть за границей и сколько понадобится денег.

Я летел ночным рейсом и немного поспал в самолете. Завтракал я уже в сутолоке и под жарким солнцем ”Пьяцца Колонна”, а в одиннадцать часов поднимался по ступеням отеля ”Агостини”. Сам не знаю, почему, но я верил, что мои поиски там и закончатся. Однако вышло иначе. Миссис Винтер пробыла в отеле двое суток и выехала в Неаполь. Мои хлопоты только-только начинались. Я отправился на вокзал. Поезд как раз отходил, и я без билета вскочил в вагон. В два с небольшим передо мной уже сверкали голубизной воды Неаполитанского залива.

Неаполь — огромный город, в котором легко затеряться. Передо мной стоял выбор: потратить не меньше недели, обходя отель за отелем, либо обратиться за помощью в полицию. Я предпочел второе.

Я сказал, что миссис Хелен Винтер — моя добрая приятельница, о которой я случайно узнал, что она в городе, но неизвестно, в каком отеле. Мне по сугубо личным мотивам необходимо разыскать ее. Офицер, к которому я обратился, сочувственно выслушал и согласился помочь. Естественно, информация о прибывающих в город иностранцах предназначена лишь для служебного пользования, но он посмотрит, что можно сделать, принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства. Я поймал его взгляд и улыбнулся словно извиняясь и давая понять, что это почти семейное дело, или, во всяком случае, я хотел бы, чтобы оно стало таковым. Он понимающе улыбнулся в ответ и сказал, что на это не уйдет много времени. Мне нужно оставить название своего отеля, и со мной свяжутся.

На другое утро я не выдержал и снова отправился в полицейский участок, но моего приятеля на месте не оказалось. Вместо него со мной поздоровался другой офицер, более сурового вида, и попросил подождать. Я ждал около часа. Наконец вошел мой вчерашний знакомый с листочком бумаги.

— Вот, синьор, информация для вас. Миссис Хелен Винтер провела ночь на четвертое апреля в отеле ”Везувий”.

— Только одну ночь?

— Да. На следующее утро она выехала на Капри и зарегистрировалась там в отеле ”Веккио”.

Миссис Винтер оказалась неутомимой путешественницей!

— А дальше?

— Этого мы не знаем, синьор. Но, может быть, поступят дополнительные сведения.

Я должным образом поблагодарил его, и он проводил меня до выхода. На улице я поймал такси и немедленно отправился в док. В два тридцать отходил пароход на Капри.