Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

Парень уехал, даже не зайдя попрощаться с ней? Это было немного странно. В детстве я обожала нашу домработницу. Она была для меня больше матерью, чем моя собственная.

Неужели я ошиблась, думая, что Ханна давно работает на них?

— Полагаю, вы работаете у Лоуренса уже давно? — Я присоединилась к ней, собирая обрезки моркови в мусорное ведро, которое она поставила рядом.

— О! Вам не нужно этого делать.

— Это не проблема. Мне нравится помогать.

— Ну, спасибо. — Она казалась смущенной, и у меня сложилось впечатление, что она не привыкла к тому, чтобы члены семьи помогали ей. — Вы, кажется, очень уверенно чувствуете себя на кухне.

— Я всегда была упрямо независимой. Начала готовить для себя в раннем возрасте. — Если, конечно, можно назвать приготовлением разогрев рамена в микроволновке. Мне потребовалось время, чтобы освоить навыки, но через одиннадцать лет после того, как я уехала из дома, стала более чем компетентной на кухне.

Ханна не ответила на мой вопрос, но настаивать казалось неуместным, так что я отпустила эту тему.

— У нас была домработница, которая научила меня кое-чему. Когда я переехала жить самостоятельно, применила эти уроки на практике.

— Молодым людям никогда не помешает научиться самостоятельности, — ее тон стал наставническим, и я поняла, что это аргумент, который она приводила не раз за время своей работы.

— Согласна. Никогда не знаешь, что преподнесет тебе жизнь. — Я слишком хорошо знала эту суровую правду.

Эхо мужских голосов донеслось из коридора.

— Похоже, они закончили разговор. Мне лучше вернуться туда.

— Спасибо за визит. Приятно провести немного времени в женской компании, — сказала она заговорщически.

— Конечно. Надеюсь, скоро увидимся снова. — Я тепло улыбнулась, затем вернулась в прихожую, где Лоуренс закрывал дверь за Ораном.

— Как все прошло? — спросила я с улыбкой.

— Трудно сказать, — пробормотал он рассеянно, затем оглядел меня с головы до ног. — Ты все еще в мокрой одежде. Пойдем, я отвезу тебя домой. Мне все равно нужно в офис.

Мои плечи слегка опустились. Я надеялась заглянуть в его домашний кабинет — то, что я представляла себе как его святая святых.

— Буду благодарна, — выдавила улыбку.

Даже если у меня не было ничего конкретного, утро все равно было успешным. Я осмотрела особняк Веллингтонов и поговорила с домработницей. Это большой шаг в правильном направлении.

Что касается Орана, он доказал, насколько опасно отвлекает меня. Я могла только надеяться, что больше никогда не увижу этого мужчину.

ГЛАВА 6

— Мой сын пропал несколько месяцев назад, а женщина, с которой он встречался, теперь замужем за Байрном. Неужели ты действительно ждешь, что я поверю, что эти два факта не связаны? — Веллингтон холодно смотрел на меня из-за своего стола.

Меня поразило, насколько он был равнодушен к этой теме. Он верил, что моя семья ответственна за исчезновение его сына, но не проявлял ни капли возмущения, обиды или даже малейшей боли.

Если бы мой ребенок пропал, я бы стал неудержимым шаром ярости, взрывающим города, пока мой ребенок не вернулся домой.

Веллингтон вел себя так, будто у него украли машину, а не сына.

— Я полагаю, ты деловой человек, и способен использовать логику. Мой кузен женился на своей жене задолго до того, как твой сын пропал. Если бы я искал виновника, возможно, больше заинтересовался определенным русским, с которым ты ведешь дела. Он рассказал тебе, как чудесным образом взял наше украденное оружие, а затем напал на нас, когда мы с ним столкнулись?

Веллингтон внимательно изучал меня. Я прекрасно знал, что он ничего не знает о наших делах с русским и уж точно не знал, что я исказил правду. Все, что мне нужно было, — это подпитать неуверенность, которую он уже испытывал по поводу исчезновения своего сына. Правда заключалась в том, что моя семья убила его сына, но у Веллингтона было много врагов. Выяснить, кто из нас виноват, было бы монументальной задачей. Насколько вероятно, что человек, сидящий напротив него и предлагающий деловое предложение, был ответственен за это?

О, ирония судьбы.

— Что ты этим хочешь сказать? — резко спросил он. Ему не нравилось, что я был прав, но он не мог отрицать, что в моих словах был смысл.

Я принял победу с достоинством и оставил свое злорадство на потом.

— Как я уже упоминал, у нас недавно были проблемы с украденными грузами. Нам нужно наладить новые связи.

— И с чего мне помогать тебе?

Это был ключевой момент.

Я долго и тщательно обдумывал этот вопрос, потому что правильный ответ крайне важен.

— Помимо того, что мы владеем половиной полицейских сил в городе, что значительно облегчает жизнь, мой кузен теперь породнился с семьей Моретти. Коннор Байрн недавно женился на племяннице Ренцо Донати, — я дал информации усвоиться.

Как владелец одной из крупнейших судоходных компаний в мире, Веллингтон должен быть знаком с итальянской семьей, которая контролировала доки по всему Нью-Йорку через профсоюз докеров. Веллингтон и все остальные судоходные компании вели бесконечные переговоры с докерами. Наличие связей было бы бесценно для него.

— Я бы сказал, что семейные ужины с Донати были бы заманчивыми для человека твоей профессии. Я не пришел бы сюда, если бы считал, что у нас не достаточно общих интересов для взаимовыгодного соглашения.

Веллингтон сложил руки домиком, задумавшись.

— Что именно ты имеешь в виду?

— Раз в месяц мне понадобится место в контейнере. Четверть, если говорить точнее. А что касается Донати, то, как насчет ужина в воскресенье?

— Полагаю, мы могли бы посмотреть, как пройдет ужин… — он замолчал, его взгляд стал расфокусированным, пока обдумывал возможности.

— Ты можешь взять с собой Лину. Она просто сногсшибательна. — Я решил проверить его реакцию. — Не думаю, что ты из тех, кто делится?

Я не ожидал, что он взорвется. Он не был таким. Но степень его безразличия была несколько неожиданной. Ни малейшего намека на подергивания глаз или раздувания ноздрей.

— В этом мире нет ничего недоступного за правильную цену.

Неверный ответ, ублюдок.

— Приятно слышать. Наша первая встреча, возможно, не самое подходящее для нее место, но мы могли бы обсудить это.

Его ответная ухмылка была настолько отвратительной,