Романовы forever - Анна Михайловна Пейчева

Но сейчас Николай Константинович думал не о промышленной эволюции. Его беспокоила страдающая непонятно от чего двадцатипятилетняя дочь.

– Кати, и все же что случилось? – тихо спросил он, незаметно отступив от микрофонов и помахивая ревущей толпе рукой.

Екатерина, сохраняя на лице царственную улыбку и благожелательно кивая россиянам, так же тихо ответила, не поворачивая головы:

– Случилось, папенька, то, что все мужчины – первостатейные подлецы.

– Значит, дело в Джиме, – с утвердительной интонацией уточнил Николай Константинович.

– Дело в его сообщении.

– Каком сообщении?

Серо-зеленые глаза потемнели и сузились.

– Мистер Джеймс Смит был столь любезен, что вчера, прямо во время работы, прислал мне на компьютер сообщение, в переводе на русский примерно такое: «Привет, детка, думаю, нам нужно расстаться, я встретил свою судьбу в столовой, она веселая, классная и всегда дает мне бесплатный пирожок». Знаю я эту так называемую судьбу! Буфетчица Марфуша ее зовут! – Навряд ли дворцовый комендант одобрил бы молнии, которые исходили сейчас из глаз великой княжны. – Марфушенька-душенька, ух! Она и двух английских слов не свяжет. Ах, папенька, не знаю, есть ли еще на свете девушки, которых бросали по внутренней корпоративной сети, на радость системному администратору. Это такое унижение! Такое унижение! Я едва сумела закончить разговор с клиентом.

– Надеюсь, клиент ничего не заметил? – с тревогой поинтересовался отец.

Великая княжна работала в колл-центре Русско-Балтийского завода – превосходное знание пяти языков позволяло ей принимать звонки от иностранных владельцев русских автомобилей – и, по характеристике ее непосредственного начальника, «никогда не теряла выдержки, хотя иногда вела себя с клиентами холодновато».

– Папенька! – шепотом воскликнула Екатерина. – Ну почему ты всегда думаешь только о работе?

– Прости, Кати, прости. Но знаешь, я всегда был уверен, что Джим тебя не достоин.

– Из-за разницы в происхождении? Из-за того, что он сын американского фермера, а я – дочь российского императора? Не ожидала от тебя, папенька, не ожидала такой мелочности, такого снобизма!

– Нет, клянусь шестеренкой, какой еще снобизм! Просто он такой… такой… – Император хотел было сказать «тупой», но государю не к лицу просторечные обороты, и пришлось подбирать созвучное слово: – …такой пустой!

Полный записочек и плюшевых игрушек дилижанс издал адский треск и направился в сторону громадных кованых ворот Зимнего дворца, расположенных под балконом, на котором мерзли Николай Константинович с дочерью. Народ радостно завизжал. Император поморщился.

– Ах, папенька, теперь я вообще думаю, что Джим никогда меня не любил, – тоскливо протянула великая княжна, отпуская туда и сюда изящные воздушные поцелуйчики. – Теперь мне вообще кажется, что он был шпионом, который пытался выведать у меня государственные секреты. Что это вообще за фамилия – Смит? Подозрительно невыразительная.

– Кати, неужели ты думаешь, что агенты Третьего отделения моей канцелярии не проверили его от корки до корки сразу после того, как он только взглянул в твою сторону? – усмехнулся краешком рта император. – Никакой он не шпион, обычный паренек с кукурузной фермы, случайно попавший в Россию по контракту с модельным агентством. Признайся, ты ведь влюбилась в блестящую обертку.

Великая княжна покраснела – то ли от мороза, то ли от неловкости.

– Как же тут не влюбиться, если он был на всех наших рекламных плакатах? Смотрел на меня отовсюду, с каждой стены, с каждой экранной заставки. Да нам на Новый год подарили корпоративные чашки, где он за рулем нового «русско-балта»! Папенька, мне же все девочки завидовали, когда мы с Джимом начали встречаться – помнишь, папарацци нас с ним поймали у решетки Александровской колонны?..

Внезапно великая княжна замолчала. Лицо ее за одно мгновение оледенело.

– Кати… – император проследил за застывшим взглядом дочери.

На решетке Александровской колонны в мягкой ковбойской шляпе и синей летной куртке сидел его несостоявшийся американский зять, с любопытством глазея вокруг и приобнимая правой рукой миловидную простушку – типичную Марфушеньку-душеньку.

Глава 3. В меню – горячие блины и холодная месть

– Каков наглец! Не постыдился явиться на императорский праздник со своей кикиморой! Нет, ваше высочество Катарина, это никуда не годится! Может, вышлем его из страны? А что? Хороший пинок этому напыщенному Кену не помешает! Я лично выступлю на телевидении и опозорю его на весь мир. Давайте, Катарина, расскажите мне все его грязные тайны, попадем в прайм-тайм на «Всемогущем»!

Премьер-министр Мелисса Майер рвалась в бой, словно голодная немецкая овчарка. В отличие от государя-императора, не выносящего многолюдные мероприятия и общение с прессой, энергичная Мелисса обожала публику. Публика отвечала ей полной взаимностью. Маленькая, хрупкая, но невероятно деятельная и острая на язык глава правительства стала не только первой женщиной на этом посту, но и самым открытым государственным деятелем за всю историю Российской империи. Телезрители знали о двух разводах Мелиссы едва ли не больше, чем ее бывшие мужья.

Бешеная популярность помогла ей совершить головокружительную карьеру: из маленького провинциального депутатишки – в лидеры либеральной партии «Вольнодумцы», а затем, после победы на прошлогодних выборах, аж в премьер-министры. Соперник Мелиссы, немолодой и солидный председатель консервативной партии «За Веру, Царя и Отечество», только лысину чесал в ответ на ее колкие нападки во время теледебатов.

В последнее время Мелисса немного заскучала. Работа премьер-министром оказалась не такой зажигательной, как ей представлялось до выборов. С утра до ночи она барахталась в океане скучных бумаг. Времени на салонные процедуры, кои она так любила, совсем не оставалось. Порой ей казалось, что всего за один год она состарилась на сорок лет.

Да и государь-император обращался с ней настолько церемонно, так подчеркнуто вежливо, словно Мелиссе и вправду было не тридцать семь, а семьдесят семь. Пожалуй, даже этот глупый обеденный стол вызывал у него больше эмоций, чем она, очаровательная – а Мелисса прекрасно знала, что она очаровательна, – кареглазая брюнетка в темно-синем брючном костюме от знаменитого Лидваля. А ведь именно ради Николаса она стремилась попасть сюда, в Зимний: перевернула мир с ног на голову, принесла в жертву оба своих брака. Но максимум, чего удалось добиться премьер-министру от императора, – получить два пустующих этажа дворца под нужды правительства. Теперь на первом собирались еженедельные заседания Совета министров, а на третьем располагалась резиденция его руководителя.

Мелисса заправила волосы за уши – короткое каре с французским оттенком подчеркивало модельные скулы – и положила себе на тарелку еще один ажурный блин, щедро полив его малиновым вареньем. Метаболизм Мелиссы был таким же неутомимым и активным, как и она сама.

– Ну же, ваше