Кофе, кот, мужчины и я - Татьяна Рябинина

— Ты не права, Соня.

— Знаешь, найди себе девушку, которая либо будет всегда права, либо будет соглашаться с тем, что она не права. А мне надоело.

Тут Пикс напомнил о себе, издав негодующий мяв. Я подхватила переноску и пошла к парадной, но Кирилл попытался меня остановить.

— Ты силой будешь мне объяснять, что я не права?

— Девушка, проблемы?

Я оглянулась и увидела соседа с шестого этажа. Мы здоровались, если вместе ехали в лифте, но знакомы не были. Выглядел он более чем брутально: накачанный, бритый наголо и с перебитым носом.

— Нет никаких проблем, — буркнул Кирилл, бросил цветы на скамейку и пошел к арке.

— Ну и чудно, — сосед открыл передо мной дверь.

Лифт где-то завис, мы стояли и ждали. Я поставила переноску на пол.

— Какой у вас кот красивый, — сказал сосед. — Как его зовут?

— Пиксель.

— Пиксель? — удивился он. — Вы что, тоже айтишница?

— Нет, графдизайнер. А вы айтишник?

— Да, системщик. И по железу тоже. Полетит комп — обращайтесь. Сто девяносто вторая квартира. Я Юра.

— Спасибо, — рассмеялась я, заходя следом за ним в лифт, — но лучше бы он никуда не летал. Я Соня. Сто восьмидесятая.

— Пока, Пиксель, — сказал Юра, когда я вышла на своем этаже. — Счастливо, Соня!

— Счастливо! — ответила я и достала ключи.

Вошла в квартиру, выпустила Пикса из переноски, сняла пальто и сапоги.

— Ну что, кот? Еще один приятный мужчина в нашу копилку. У меня такое чувство, что ты их ко мне притягиваешь.

Глупости, просигнализировал Пикс голубым глазом. И отчетливо подмигнул зеленым.

Глава 9

Октябрь — золотой, оранжевый, красный — сменился ноябрем, и этот день все-таки пришел. Мой лимонный клен облысел за одну ночь. У него были две большие ветки, похожие на руки, и теперь он стоял, задрав их, словно сдавался в плен подступающей зиме.

Я покормила Пикса, вымыла голову и сидела у окна в теплом халате, с чалмой из полотенца. Когда за окном ужас-ужас, дома еще уютнее. И кофе вкуснее. Сушеная апельсиновая цедра кончилась, но оказалось, что свежая от грейпфрута ничем не хуже.

Пиксель уже научился запрыгивать на кухонный диванчик. Сначала он сжимался в комок, в тугую пружину, и гипнотизировал то место, куда хотел попасть.

Вижу цель, не вижу препятствий!

Потом резко отталкивался от пола и взлетал. Иногда промахивался, но с каждым разом получалось все лучше и лучше. Вот и сейчас он устроился у меня на коленях, опасно подпихивая кружку башкой.

— Ну что, Пикс, теперь будем ждать снега, — я провела пальцем по границе двух котов на морде, и он недовольно фыркнул.

В нем и правда соединились два разных кота, Сергей не соврал. Черная половина была мрачной, готической и чертовски надменной. Рыжая — веселой, хитрой, простецкой. Я любила обоих, разумеется. Всего-то месяц прошел, а я уже не представляла, как раньше жила без него. Казалось, он был со мной всегда.

А вот с Кириллом все обстояло с точностью наоборот. Неужели мы и правда два года были вместе? Встречались, целовались, занимались любовью?

Хотя насчет любви все было неоднозначно. Потому что признания так и не случилось. По мне, если люди друг друга любят, они рано или поздно должны это озвучить. У меня такой потребности не возникло. У Кирилла, видимо, тоже. Я вообще не видела нашего общего будущего, свадьбы, детей, внуков.

Вопрос — что мы делали вместе? Хороший вопрос. Он мне нравился, с ним было интересно — разумеется, когда не умничал и не учил меня жить. И в постели было неплохо. Но иногда приходили сомнения: про пожар и экстаз врут для увлекательности, или со мной что-то не так? Или, может, не так с нами обоими? Хотя секс с Кириллом был на порядок лучше моих предыдущих отношений, коротких и бестолковых. Не говоря уже о самом первом опыте, который я вообще не любила вспоминать.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимала, что все это было не то. Не для меня. Он не был плохим человеком. Ну да, со своими тараканами и недостатками, как и все. Просто не мой. И очень хорошо, что я это поняла, пока не стало слишком поздно.

В двадцать восемь лет, наверно, смешно мечтать о прекрасном принце. Поэтому я и не мечтала. Просто надеялась, что где-то есть человек, который подойдет мне, может, не идеально, но все равно будет именно моим. Тем, кто нужен именно мне. Надеялась, что мы встретимся.

Мы с Лидой сходили на спектакль в «Приют комедианта». Валик попросил избавить его от этого, как он сказал, морального изнасилования, и мы пошли ему навстречу. Пьеса была не та, которая с бабушкиной кроватью, какая-то жутко авангардная. Толпы полуодетых людей метались по полупустой сцене, размахивали руками и декламировали что-то невнятное. Мне напомнило «Женитьбу» из «Двенадцати стульев», и даже Лида, привычная ко всему, сказала задумчиво:

— Хм… как-то это уж… слишком.

Степан встретил нас на выходе и повел в ближайшее кафе. Разговор под кофе шел исключительно на театральные темы, и даже мне, далекой от этой области искусства, было интересно.

— Надеюсь, эта наша встреча не последняя, — сказал он, когда мы прощались. — Захотите на спектакль — звоните, пишите. Буду рад.

— Сонька, он на тебя запал, — хихикнула Лида, пока мы ждали гужевой транспорт в лице Валика на машине. — Иначе с чего бы ему нас снова звать? За кровать достаточно было одного раза. Он, конечно, Бармалей, но милый, согласись.

— Милый, — не стала отрицать я. — Но если бы запал, мог бы меня куда-нибудь и пригласить.

— А может, постеснялся при мне.

— Так телефон есть. И воцап. Не мальчик уже, чтобы стесняться.

— А если пригласит?

— Ну так схожу, почему нет?

Когда-то у меня было опасное заблуждение, что приглашение на свидание чуть ли не обязывает к началу отношений. Если не хочешь этого, лучше не соглашаться. И только сейчас я поняла, что нет. Вообще ни к чему не обязывает. Ни к отношениям, ни даже к новой встрече.

Тем временем один шкаф из бабушкиной квартиры все-таки забрали. Остались еще два. Я закинула объявления где только можно. Пару раз приходили, смотрели, но отказались.

— Соня, вы будете продавать квартиру? — спросила Виктория Львовна, соседка сверху, с которой мы познакомились, когда я раздавала вещи.

— Нет, я хочу открыть в ней кафе. Правда, придется собирать согласия жильцов.

— Кафе? — испугалась она.

— Не волнуйтесь, там не будет ни музыки, ни кухни. Это даже не совсем кафе. Туда будут приходить, чтобы провести время.