Развод. Без права на любовь - Инга Бережная

Все-таки злые слезы обожгли щеки, я ела булочку, запивала ее теплым молоком и плакала, все еще не понимая, зачем Светлана и папа с мамой пошли на такую чудовищную ложь. Зачем они так оклеветали меня и заставили Егора пойти на преступление. И почему именно сейчас, когда я ждала от него ребенка? У них было шесть лет, чтобы нас разлучить и не подвергать риску невинную жизнь.

Я должна это выяснить, должна понять, почему мои родители убили своего внука, а сестра племенника.

Поставила кружку с недопитым молоком на стол, бросила булочку и быстро вернулась в спальню, подняла с пола телефон, нашла в справочнике номер мамы и набрала.

Глава 9

Из динамика раздались длинные гудки. Я ждала. Циферблат на дисплее мобильного отсчитывал секунды. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать. Мама не отвечала. Когда я решила, что и не ответит, гудки прервались и раздалось неуверенное:

— Лена?

Дыхание перехватило, горло сжал спазм, рыдания рвались из груди вместе с криком, но я сдержалась и тихо ответила:

— Здравствуй, мама.

Повисла тишина. Я думала она сейчас отключится, но мама очень тихо, будто боялась потревожить кого-то рядом, сказала:

— Доченька, ты все еще в больнице?

Не: как ты?

А: ты все еще в больнице?

«Доченька» царапнуло по сердцу, разве «доченьку» бросают умирать в больнице, разве на «доченьку» клевещут?

Хватит! Я звонила не для того, чтобы лелеять обиды.

— Нет, мама. Меня выписала сегодня утром.

— Лена… — прошептала мама, — как же ты? Где ты?

Хотелось сказать, что я где-нибудь на вокзале, сплю с бомжами в окровавленном платье, но разве это хоть что-то значит для людей, совершивших то, что сделали мои родители. Им на меня наплевать.

— Это неважно. Я позвонила, потому что хочу понять: зачем вы солгали Егору? Зачем вы убили собственного внука. Зачем, мама?!

Все-таки не выдержала, сорвалась на крик. Я никогда не повышала голос на родителей, даже в больнице после тяжелых родов, когда они сказали, что мою девочку похоронили без меня, не дав мне с ней попрощаться. Тогда я проглотила слезы, боль и обиду. Не закричала и, когда они запретили мне увидеть Женю. Он умирал, а меня не было рядом. Я не кричала, сняла с пальца кольцо, которое он подарил мне на помолвку и подкупила медсестру, чтобы она тайно отвезла меня к нему в инвалидном кресле. И после его смерти я заперла глубоко внутри всю боль и ярость, но не повышала голос на родителей, хотя мне было тошно оттого, что они едва сдерживали переполнявшую их радость. Еще бы, давние враги погибли, а нежеланный брак дочери не состоится. Я ненавидела их тогда, не могла переносить фальшивую заботу, которой они меня окружили, но и уйти от них не могла. Долго приходила в себя после тяжелых родов и старалась справиться с горем. В одиночку. Пока в моей жизни не появился Егор и не залечил раны.

Из динамика телефона не раздавалось ни звука, затем послышалась возня и усталый голос отца:

— Лена, где ты? Я приеду и заберу тебя. Тебе небезопасно оставаться сейчас одной. Доченька, я все тебе объясню, когда мы окажемся дома. Просто скажи, откуда тебя забрать?

— Почему ты вдруг заинтересовался моей судьбой, папа? Когда я нуждалась в вашей поддержке, вы не удосужились приехать. Наоборот, в больницу ко мне пришел только Егор, сказавший, что вы обвинили меня в измене. Почему, папа? Что я вам сделала? Света попросила? Она не могла отбить у меня мужа, просто став его любовницей?! — Слезы текли по щекам, выжигая глаза; разъедая душу.

— Лена, все не так, как ты думаешь, — сказал отец устало, — мы с мамой очень переживали за тебя, ты же наша дочь. Пожалуйста, скажи, где ты? Я заберу тебя домой, и мы обо всем поговорим. Ушла куда-то? Ты у друзей?

Не выдержала, горько рассмеялась:

— Папа, в больницу меня привезли в вечернем платье и туфлях на каблуке, куда я в них могла бы уйти?

— Доченька, ты все еще там? Оставайся в больнице, я приеду через пятнадцать минут, — странно, но отец казался действительно расстроенным.

Или я хотела слышать нотки сочувствия в его голосе.

— Нет, папа, я у друга.

Это была почти правда.

— Меня никто не навещал, только Егор заглянул рассказать, как сильно он меня ненавидит за то, чего я не совершала, и как он рад тому, что наш сын умер. Ваш внук умер из-за лжи, которую вы с мамой наговорили моему мужу! Ответь, папа, счастье Светланы стоило жизни моего сына?! — Я рыдала в голос и не могла остановиться.

— Лена, успокойся, ты не понимаешь, о чем говоришь. Света здесь ни при чем. Все совершенно не так, как ты думаешь. Доченька, мы приезжали в больницу каждый день, я и мама, но к тебе никого не пускали. Твою палату охраняли, как банковское хранилище. Не знаю, как к тебе прошел Егор, но ни меня, ни маму не пустили.

— Что? Я не понимаю, мне не говорили, что вы приходили. Ты лжешь.

— Лена, просто скажи, где ты? Я все объясню.

Закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Может быть, они и оговорили меня перед Егором, но они все еще мои родители. Не думаю, что папа причинит мне вред. И все же, бросаться вот так в пропасть вниз головой я не хотела.

— Не сейчас, завтра в девять утра в кафе «Берег лета» на Арбате.

— Лена…

Дальше не слушала, отключилась.

Глава 10

Не понимала, что значит: ко мне не пускали. Кто не пускал? Егору на меня наплевать, он меня ненавидит. Саша? Защищал меня таким способом?

Проверила время на телефоне. Половина первого ночи. Велик был соблазн набрать его номер, но не решилась. И не верила я в то, что он хотел причинить мне вред. Он спас меня той ночью, когда я потеряла ребенка. Не бросил в больнице и после. Даже позаботился об одежде, жилье и еде. Не лучшая идея — звонить ему среди ночи и требовать ответов, поверив словам отца, который уже раз обманул моего мужа.

Пока единственное, что я могу сделать — это вернуться в постель и снова попытаться уснуть. Я встала с кровати, погасила свет в спальне, но не решилась выключить в других комнатах. Стало очень страшно от мысли, что я буду ходить по квартире, оставляя за собой темноту.

В больнице я никогда не оставалась