Крылья зла - Эмили Блэквуд

Он подался вперед, обхватил меня за талию и перевернул на спину. Его тело накрыло мое, и я поняла, как сильно мне нужно ощущать его кожу на своей, его сильные руки, обнимающие меня, его крылья, накрывающие нас обоих, удерживающие в этой теплой, нуждающейся пещере похоти и желания.

Но это была не просто похоть. Это было не просто желание. Больше нет.

Он был нужен мне, как воздух. Я бы ползла за ним, если бы он попросил. Я бы умоляла его; ему нужно было только произнести эти слова.

— Осторожно, Охотница, — пробормотал он мне в губы, целуя меня. — Я чувствую эти твои назойливые эмоции, и ты в нескольких секундах от того, чтобы лишить меня всякой сдержанности.

— Кто сказал, что я хочу, чтобы ты сдерживался?

Вульф сделал паузу, а затем — словно он все это время сдерживал свои эмоции — послал их поток через нашу связь.

А потом я увидела картинки. Картинки, где я сплю в постели с Мойрой, картинки, где я повернута спиной к Вульфу, картинки, где я смеюсь с Эшлани, танцую с Лэнсоном, — все это прорвалось сквозь нашу связь, а затем картинки, где я ранена и истекаю кровью, где я ползу к нему на коленях в лесу, где его зубы впиваются в мою кожу.

Все это проникало в мое сознание с такой теплотой, с таким глубоким обожанием, что я задыхалась от физических ощущений.

Вульф показал мне свои эмоции — то, что он действительно чувствовал ко мне все это время.

Я смахнула слезы и снова притянула его лицо к своему, не желая, чтобы он видел, как сильно его эмоции затронули меня.

Еще один поцелуй, более голодный.

Более нуждающийся.

А потом он возобновил ритм, толкаясь в меня, а я выгнулась дугой, прижимаясь к нему бедрами.

— Охотница, — простонал он, вся его грудь вибрировала. Он снова задвигался во мне. — Охотница. — Снова.

Он не произносил мое имя обычным тоном, он боготворил его.

— Охотница.

Изголовье кровати стукнулось о стену.

— Охотница.

Его голос надломился.

— Охотница.

Внезапно я поняла, что не знаю своего имени, а только слова из его уст. То, как он это произнес, было единственным способом, которым я хотела слышать это до конца вечности.

Внутри меня снова нарастало давление, и я поняла, что он отправит меня за грань.

И я позволила ему вести меня туда, его совершенное, божественное тело давало мне все, в чем я даже не подозревала, что нуждаюсь.

Моя душа преклоняется перед твоей.

Но в тот момент, когда Вульф зарычал от облегчения вместе со мной, моя душа не просто преклонилась.

Она склонилась.

Глава 44

Когда наступило утро, мне хотелось только одного — окутаться запахом Вульфа и утонуть в нем.

— Ты никогда не говоришь о нем, — констатировал Вульф, проводя пальцем по моему лицу, пока я моргала, открывая глаза.

— О ком?

Он сглотнул. — О Лорде.

Я села в постели, потянув за собой простыни. Я спала лучше, чем всю неделю, нежась в объятиях Вульфа, пока не взошло солнце. Но даже тогда мне не хотелось уходить. В объятиях Вульфа была какая-то безопасность, которую я не могла найти нигде больше.

Но этот разговор быстро вернул меня к реальности. Однажды, несколько недель назад, я уже упоминала Вульфу его имя.

И он вспомнил.

— Мне не о чем говорить, — ответила я. — Я, наверное, и так уже слишком много сказала.

— Да ладно тебе, — сказал Вульф, заправляя мне за ухо выбившийся локон. — Ты не должна быть такой со мной. Больше нет.

Я попыталась отвести взгляд, но Вульф остановил меня.

— Это сложно, — выдохнула я.

Его большой палец провел по моей щеке. — Я могу сказать. Это ведь он нанес тебе эти шрамы, не так ли? — В его глазах мелькнули темные тени, но он быстро опомнился.

— Это не то, что ты думаешь.

— Но ведь так и есть? Он причиняет тебе боль, Охотница.

— Он спас меня.

Вульф замолчал, ожидая объяснений.

Я знала, что могу сказать ему правду, но это? Об этом я никогда никому не рассказывала, даже Румми. Она, конечно, и сама догадывалась, но я не рассказывала ей интимные подробности каждого удара плетью.

Каждого наказания.

Каждой похвалы.

Я была жалкой. Я знала, что была. Мне не нужно было ничего, кроме одобрения Лорда, и я была готова на все, чтобы угодить ему.

Всем в своей жизни я была обязана Лорду.

До сих пор, во всяком случае. Сколько раз Вульф спасал мне жизнь? Он буквально умер за меня, хотя никто из нас тогда не знал, что смерть — это билет в Золотой город.

— Я не помню своих родителей, — начала я, — но Лорд часто рассказывает мне эту историю. Он нашел меня в лесу. Наш лагерь был опустошен ими. Вампирами. Я была единственной выжившей. По какой-то причине они бросили меня. Я была совсем маленькой.

Вульф не моргнул. Не пошевелился.

— Лорд взял меня к себе. Он обучал меня как свою собственную. У него уже была небольшая группа наемных убийц, которые работали под его началом, и вместе они могли убрать практически любого за подходящую цену. Но вскоре после того, как он нашел меня, у него появился Фантом. Он набрал самых смертоносных фейри и научил их быть оружием.

— Он воспитал тебя в Фантоме?

— Он воспитал меня, чтобы я выжила. — Опять я его защищаю.

— Он заставил тебя убивать, Охотница, и не пытайся сказать мне, что они были просто вампирами. Мы оба знаем, что это неправда.

Я мягко улыбнулась Вульфу. — Я сделала это ради него, — сказала я, хотя слова прозвучали тихо и слабо. Может быть, потому, что я понимала, как жалко это звучит сейчас. — Если я отвернусь от него, Вульф, у меня ничего не останется. Ничего.

— Это неправда, — возразил он. — У тебя есть все без него. Он причиняет тебе боль, Охотница. Это? — Он потянулся к моему плечу и провел пальцами по одному из многих и многих шрамов. — Это не любовь.

Мое горло горело. Я боролась со слезами. — Ты не знаешь, о чем говоришь.

Вульф наклонился вперед и поцеловал мое обнаженное плечо. — Я знаю тебя, Охотница. Он воспитал тебя как убийцу, и ты преуспела в этом больше, чем кто-либо ожидал. Я имею в виду, черт возьми. Посмотри, чего ты добилась за последние несколько недель. Неудивительно, почему он