На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

Я задыхаюсь от собственного решения, но хочу остаться лишенной кислорода рядом с ним. Я сделаю ему больно, но при этом раню и свое сердце. Мы умрем от своих чувств, лишимся любви, потеряем друг друга. Но прежде чем это произойдет, я хочу сделать это первой: потеряться в нем, лишиться себя, умереть от своих чувств к нему.

Я опускаю руки с его шеи, плавно скользя к пуговицам на своей одежде. Пальцы неспешно расстегивают одну за другой – первая, вторая, третья, четвертая… Когда я достигаю последней, мои губы едва касаются его, и я выдыхаю в его рот прерывистое, едва слышное:

– Черт…

– Передумала? – спрашивает он, тяжело дыша, прислонив свой лоб к моему.

– Передумала с сегодняшнего дня носить боди, – закатив глаза, отвечаю.

– Что? – Он смотрит на меня с легким замешательством, явно не понимая, о чем я говорю, а я лишь шире улыбаюсь, осознавая, что некоторые мужчины не очень сильны и разборчивы в классификации женского гардероба.

«Прекрасно. Покажу наглядно».

Я сжимаю его руку своей ладонью, подношу ее к себе и медленно провожу по оголенной зоне декольте, спускаясь все ниже и ниже, следя за его скользящим вслед движениям взглядом. Я засовываю его ладонь в шорты, позволяя ему почувствовать кнопки, которые скрепляют ткань между ног.

– Оу, – едва слышно произносит он, и уголки его губ поднимаются в легкой улыбке.

– Справишься? Или нужна пом… – мои слова обрываются, когда он решительно отодвигает край ткани и проникает в меня пальцами.

Это было резко, без лишних слов и предостережений. Я чувствую, как по моему телу проносится смерч желания, унося с собой все мои мысли, наполняя меня до кончиков пальцев жаром. С ним все трансформируется в новый уровень удовольствия. С ним любая боль становится приятной. Такой, от которой мое тело было слишком долго изолировано. Такой, от которой хочется кричать, воспламеняться, взрываться и перерождаться вновь и вновь.

Раздвинув ноги еще шире, я полностью открываю ему доступ к своему телу, и он делает все так, как считает нужным для нас обоих.

Он уверенно просовывает пальцы другой руки сквозь мои короткие волосы к затылку, оставляя на губах щедрые следы торопливых поцелуев, которые переплетаются с мягкими укусами. Я изгибаюсь навстречу его пальцам, испытывая невероятное наслаждение от каждого движения. Но он останавливается. Он отстраняется. Тяжело дышит. Взгляд с расширенными зрачками выстреливает в мои глаза, пытаясь разобраться в том, что сейчас происходит. Сон или реальность? Иллюзия или долгожданное осознание собственных чувств?

Не разрывая зрительного контакта, я тянусь вниз, к кнопкам на боди и, расстегнув их, поднимаю тонкую ткань вверх, обнажая верхнюю часть своего тела. Ночной ветер касается моей кожи, мгновенно пробуждая соски, заставляя Хантера сменить точку зрительной концентрации на них.

Если бы не свет фар, которые он оставил включенными, мы бы не видели абсолютно ничего. Но благодаря приглушенному белому оттенку светодиодов я вижу, как он облизывает и без того влажные после поцелуев губы и напрягается всем телом.

– Почему ты сняла пирсинг? – интересуется он.

– Решила сбежать от себя, но, как видишь, у меня это очень плохо получается, – отвечаю, с усилием вдыхая воздух.

Он делает шаг ко мне, мягко обхватывает обеими руками мое лицо и, смотря в глаза, произносит:

– Ты мне нравишься любой: с короткими волосами и длинными, с пирсингом и без него, с татуировками и без них. Даже в очках, которые ты раньше не носила. Если ты позволишь мне быть рядом, мне плевать, в качестве кого я буду: любовника, друга, врага или еще кого-либо, – говорит он, легонько проводя подушечкой большого пальца под моим глазом. – Я обещаю, что никогда не сделаю тебе больно, никогда не обижу и не предам тебя, – произносит он, а мне становится невыносимо тесно в душе от его раздирающего признания.

Почему именно сейчас он все это говорит? Почему он так на меня действует, что конечности отнимаются, а сердце делает пируэт в грудной клетке и приземляется в лепешку на свое прежнее место.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, ангел. Я сделаю все возможное и невозможное для этого, но только с твоего позволения, – добавляет он, оставляя долгий поцелуй на моем лбу.

– Тебе не нужно мое позволение, Хантер, – шепотом отвечаю, чувствуя, как больно трещит мое сердце рядом с ним. – Рядом с тобой, это кажется реальным.

Мои ладони плавно опускаются на его грудную клетку, накрывая левую сторону, чуть выше ребер, там, где кое-что очень яро пробивается через кости, желая выбраться наружу. Мои пальцы сильно сжимают ткань черной футболки, я сдерживаю себя, чтобы не закричать ему в ответ три заветных слова, которые вертятся на моем языке на протяжении уже долгого времени, но я сглатываю их вместе со слезами, которые уже подступают к глазам.

– Ты точно не хочешь войти в дом, ангел? – спрашивает он, согревая меня своими крепкими, горячими объятиями.

– А ты точно не хочешь прямо сейчас войти в меня? – передразниваю его, поддевая край футболки и поглаживая его кожу ноготками.

– Тебе будет холодно, – заботливо произносит он.

– Ты меня согреешь, – отвечаю ему в тон.

– Ты этого хочешь?

– Я хочу тебя хоть здесь, хоть на другой планете, – выдаю, надеясь, что это прозвучит, как признание в моих чувствах к нему.

Хантер слегка отстраняется, не задает лишних вопросов, которые могли бы побудить меня прекратить все, сделать шаг назад и пожалеть обо всем. Он стягивает с себя футболку, открывая передо мной то, к чему я могла прикасаться только в своих снах. Бросив ее позади меня, рядом с моим боди, он подходит ближе, позволяя мне трогать, трогать, трогать его крепкое тело, наслаждаться запахом его кожи, вдыхать полной грудью этот аромат так глубоко, чтобы он навсегда осел в моих легких и не нашел оттуда выхода.

Его руки ложатся на мою талию, слегка сжимая, и это так непривычно. Он осторожничает, сдерживается, не хочет сделать мне больно…

Его руки мягко скользят вверх по моей спине, останавливаясь на лопатках, и он осторожно укладывает меня на поверхность капота, так что моя голова оказывается на нашей одежде. Его глаза блуждают по моему лицу, изучая каждый дюйм моей кожи: он медленно перемещает взгляд с бровей на глаза, с глаз на нос, с носа на губы.

– Тея, ты прекрасна, – шепчет он, прежде чем нежно коснуться моих губ в поцелуе.

Его пальцы легко касаются моей щеки, а затем скользят