Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

Испуганно заржала Роззи, которую управляющий не успел отвязать.

Потом раздался топот копыт. Это вороной жеребец спасался бегством.

— Ди, они совсем близко, — сказал Марко напряженно, но без паники в голосе.

Диана бы и попаниковала, но времени не было даже на это.

— Угу, я чувствую, — ответила она, не останавливаясь ни на мгновение.

Осталось совсем чуть-чуть: Ди уже заканчивала рисунок. Вот только порезанные руки немели, а голова начинала кружиться. А еще ее бил озноб, и измазанные кровью пальцы ходили ходуном, что точно не способствовало скорости.

Она все-таки закончила, поднялась в полный рост.

Призраки еще «ползли» по косогору, но были уже буквально в двух человеческих шагах от вершины холма. У некоторых из них на круглых головах успели прорезались продолговатые отверстия — рты. И теперь бесплотные пасти открывались и закрывались, открывались и закрывались, словно произнося: «Жрать, жрать, жрать…»

Ловушка была готова. Только мертвое в нее не пойдет, если почует кровь темного мага.

Один шаг…

Диана с шумом втянула в легкие влажный воздух.

— П-прив-веди Р-роззи, п-пожалуйста, — хотела сказать решительно, но вышло скорее жалко — губы дрожали и не слушались, а зубы бились друг о друга.

Хвала Марко, он выполнил ее просьбу без единого вопроса. Только хмурился, подводя к ней лошадку. Или это потому, что по его лицу потоком стекала вода?

Роззи послушно шла, хоть и беспокойно прядала ушами.

Доверчивая… Невыносимо!

Всхлипнув, Диана зажала губы тыльной стороной запястья свободной руки и вытянула ту, в которой был зажат нож.

— П-перер-режь ей гор-рло. Я н-не см-могу.

Кажется, рука Марко дрогнула, когда он принимал рукоять. Или это ее так колотило?

— Обязательно горло?

Ди надломленно кивнула.

— Д-да, их с-слишком м-много. Н-нужно б-больше к-крови.

Марко сжал губы в прямую линию и повернулся к Роззи…

Крик боли ввинтился в барабанные перепонки. Раненое животное встало на дыбы, чуть не поубивав их обоих копытами. А призраки, только что еле передвигающиеся по косогору, взмыли в воздух черной вороньей стаей.

— Держи ее! — закричала Диана.

Руны должны были находиться между живой кровью, учуяв которую призраки обезумели и кинулись в атаку.

— Держу!

Один удар сердца, два...

Ди выдохнула и швырнула в руны всю свою магию, сколько смогла собрать — из резерва и из колец сразу.

В небо взметнулся столб пламени. Воздух наполнился нечеловеческим воем…

А потом все стихло. Осталась только мертвая лошадь, белая шкура которой была залита кровью и усыпана черным пеплом, да они двое, мокрые насквозь, но все еще живые.

Получилось.

Диана взвыла в голос и рухнула коленями в жидкую грязь, сотрясаясь от безудержных рыданий.

Глава 8

Они медленно брели по направлению к деревне. Диана не то чтобы шла — еле перебирала ногами, почти полностью повиснув на Марко. Он предлагал ее понести, но Ди отказалась — слишком скользко. А если бы она куда-нибудь упала, то непременно больше не встала бы — уснула бы и надолго.

Дождь закончился, и немного просветлело, зато стало более ветрено. Сыро и зябко. Одежда неприятно липла к телу, зубы стучали от холода, а ее всю сотрясала нервная дрожь. Поэтому Диана не просто опиралась на Марко, а вжималась в его бок так, будто пыталась стать с ним единым целым. Он казался ей надежным и теплым, несмотря на то что его плащ все еще был на ней, а сам Марко остался в мокрой насквозь рубашке.

— Ее... надо... похоронить, — с трудом борясь со стуком зубов, пробормотала Диана.

— Обязательно похороним.

— Она... она этого... не заслуживала. Нужно хотя бы… похоронить... — Ди вцепилась в рубаху на его груди мертвой хваткой и задрала голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Похороним, я тебе обещаю.

— Когда?

— Мы вернемся в деревню, промоем тебе раны, и я отправлю кого-нибудь к Роззи.

— Они не пойдут. Опять испугаются. — Диана снова сжала пальцы на мокрой ткани на его груди, вспомнив полчище призраков, которых недавно видела.

— Еще как пойдут, — недобро хмыкнул Марко, крепче прижимая ее к себе. — Никуда не денутся.

Ди отчаянно закивала. А он коснулся губами ее виска, так, как часто делал прежде, до того ужасного разговора о рабстве в его кабинете.

— Тебе все равно, да?.. Это ведь лошадь... всего лишь лошадь… Моя лошадь...

Марко вздохнул.

— Тебе будет легче, если я скажу, что никого и никогда прежде не убивал, тем более беззащитное животное?

Легче не стало.

— Да, — тем не менее сказала она.

— Тогда говорю: со мной это тоже впервые. Но если бы не Роззи, жертв было бы гораздо больше. Она спасла нам жизнь.

— Думаешь? — с сомнением переспросила Диана.

— Думаю. И мы ее похороним как должно.

— Обещаешь? — Ди снова подняла к нему глаза.

Он серьезно кивнул.

— Клянусь. Я займусь этим сразу, как только сдам тебя Глашире.

Диана прижалась щекой к плечу Марко. Зубы постепенно переставали стучать — она отогревалась в его руках. А ноги словно шли сами, шаг и еще шаг — независимо от разума, будто просто по инерции.

— Кровь уже остановилась, — сказала она, прислушавшись к своим ощущениям. — Жаль только резерв спущен и все, что восстанавливается, уходит в самоисцеление.

— И хорошо, — не проникся Марко этой проблемой. — Надеюсь, активный дар тебе сегодня не понадобится, а самоисцеление сейчас важнее.

Ди фыркнула.

— Сегодня — скажешь тоже. Дня три теперь. После такого-то нуля.

— Значит, дня три, — отозвался Марко, все так же ее обнимая.

***

— Это сарай сгорел в соседнем дворе. Быстро потушили, — рассказывала Глашира, перетягивая ее предплечья чистой тряпицей. — Больше испугались, чем пострадали.

— Значит, вы не заметили огонь на кладбище? — уточнила Диана.

Руки, лежащие перед ней на столешнице, уже затекли, но торопить медлительную старушку было неловко. Да и торопиться, в общем-то, тоже некуда — Марко куда-то ушел и еще не вернулся.

— Да как тут не заметишь? — сокрушенно покачала головой Глашира. — Бабахнуло-то неслабо. Потом еще конь вашества перепуганный принесся. Мы уж думали, вы там оба полегли.

Диана отвела глаза.

— Нет, только Роззи.

— У всех свой срок, — философски откликнулась старуха. — У всех своя пора. Правда, Янис? Все будет хорошо.

Внук Глаширы сидел у печки и, видимо,